«Если бы переворот удался, Турция бы превратилась в страну, управляемую извне»

Первую годовщину подавленного переворота Турция встретила масштабными мероприятиями

ПОПЫТКА МЯТЕЖА: КОЛЛЕКТИВНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ

Первую годовщину подавленного переворота Турция встретила масштабными мероприятиями. Напомним, поздно вечером 15 июля 2016 года в крупных городах Турции военные попытались устроить государственный переворот и захватить власть в стране. Мятежники блокировали аэропорты и мосты, захватили СМИ, обстреливали здание парламента. Президент Турции Реджеп Эрдоган вышел на связь с помощью онлайн-трансляции через смартфон ведущей одного из незахваченных телеканалов и призвал людей выйти на улицу. Через несколько часов стало понятно, что попытка переворота не удалась. В ту ночь погибли 240 человек, около 2 тыс. получили ранения. Президент обвинил в организации путча оппозиционного проповедника Фетхуллаха Гюлена и потребовал его экстрадиции из Пенсильвании.

Всю минувшую неделю в Турции проходили митинги, которых посольство США в Турции настоятельно рекомендовало избегать американцам. Всю неделю в Анкаре, Стамбуле, Конье и других крупных городах открывались памятники и фотовыставки, а министры в режиме нон-стоп выступали перед бизнесменами, студентами и журналистами: 340 журналистов были приглашены для освещения событий из 52 стран мира, от Канады до Малайзии.

Кульминацией стал ночной митинг перед парламентом. Но люди вышли на улицы задолго до этого: массовые гуляния в Анкаре и других местах начались еще днем, а после обеда стартовало и торжественное шествие от исторического центра, Улуса, до здания Генштаба (кстати, метро в эти выходные работало бесплатно и круглосуточно). В час ночи площадь перед парламентом превратилась в двухуровневое море: темные головы и головы в платках, а над ними колыхались в такт музыке алые турецкие флаги. Интересно, что вся толпа тоже была разделена на две части: примерно две трети площади занимали мужчины, а оставшееся пространство — женщины и дети. Сверху — со специально сооруженного небольшого возвышения для репортеров — было видно, где заканчиваются темные мужские головы и начинаются цветные женские платки, среди которых выделялась невеста в богатом белоснежном убранстве. И надо отдать должное: женщины размахивали  национальными флагами гораздо старательнее мужчин.

У многих в руках портреты погибших в ту ночь — свой «Бессмертный...» если не «полк», то «батальон»

«БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК» РЕДЖЕПА ЭРДОГАНА

Несмотря на поздний час, люди чаще улыбались, чем зевали. Они, кажется, действительно были рады стоять перед сценой, а не танками, и слушать музыку, а не стрекот вертолетов и стрельбу. Неслучайно же пару дней назад спикер правящей партии Турции Махир Унал признался «БИЗНЕС Online», что даже не хочет думать о том, что было бы со страной, если бы год назад попытка военного переворота все же удалась. «Если бы последователи Гюлена добились своей цели, Турция превратилась бы в страну, управляемую извне. Все национальные интересы Турции были бы устранены, а вся избранная политическая система страны была бы разрушена. К счастью, этого не произошло», — заявил он тогда. И люди перед парламентом в эту ночь совершенно точно готовы были подписаться под каждым его словом. 

Над площадью звучала музыка — марш в память о тех событиях и национальный гимн. У многих в руках портреты погибших в ту ночь — свой «Бессмертный...» если не «полк», то «батальон». Официальная часть началась с переклички погибших. Она длилась долго, на каждое имя толпа откликалась: «Здесь!» Имам прочитал заупокойную молитву. После выступил главный муфтий Турции Мехмет Гермез, в своей речи осудивший мятежников. Проклятия в адрес гюленистов звучали и в других выступлениях. Эрдоган тем временем уже давно присутствовал на сцене — он сидел вместе с супругой в центре министров и чиновников. Где-то там наверняка был и новый посол России в Турции Алексей Ерхов, прибывший в страну только накануне мероприятия — через полгода после убийства Андрея Карлова.

Главный муфтий Турции Мехмет Гермез выступил с осуждением мятежников

Эрдоган выглядел сосредоточенным, чуть ли не в оцепенении глядя в одну точку. Люди на площади размахивали флагами, дроны летали, дети капризничали, министры переговаривались, журналисты спотыкались о кабели, чиновники тыкали в телефоны, невеста, ведомая женихом с флагом, уже пробралась в первый ряд и повернула назад, а президент Турции, надевший яркий галстук в красный горошек,  оставался практически неподвижным, сидя на своем месте за композицией из красных и белых роз. Его выступление предварил небольшой фильм, проецирующийся прямо на стены парламента. На фасаде скользили тени вертолетов, здание обстреливалось и разрушалось. Люди получили  возможность заново пережить события той ночи, в которую сам Эрдоган чудом избежал гибели. По некоторым, правда, неподтвержденным гипотезам, в его спасении приняли участие и российские спецслужбы.

«15 июля Турция боролась с военизированными предателями. Моя нация шла против них с оружием? Нет, она шла с верой. Главным оружием людей были их сердца и вера. Наш парламент отстояли молитвами.  Он продолжал работу. Мы показали, что мы единая нация, великая нация», — разносились слова Эрдогана.

Эрдоган выглядел сосредоточенным, чуть ли не в оцепенении глядя в одну точку

Происходящее транслировалось на четырех экранах, кроме обычных камер панорамную картинку с воздуха давал беспилотник. «Совсем о безопасности не думают. А что если он свалится на людей», — пробормотал мой коллега, когда дрон, жужжа, пролетел слишком близко к нам, обдав потоком воздуха из-под пропеллеров. И точно — в самый ответственный момент металлический шмель рухнул прямо в толпу. «У нас что-то случилось, надеюсь, что никто сильно не пострадал», — отвлекся от своей речи Эрдоган. Позже стало известно, что глубокие порезы и ссадины получили 6 человек — две женщины и четыре молодых человека. Некоторых на носилках унесли дежурившие медики. Но в 10-тысячной толпе этот инцидент заметили немногие.

«В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ МЫ ОТРУБИМ ГОЛОВЫ ЭТИМ ПРЕДАТЕЛЯМ»

Турецкий лидер не просто говорил, он читал стихи о патриотизме, героях и матерях. Президент рассказал о героях, которые потеряли конечности, но не любовь к родине, о погибшей маленькой девочке, о человеке, который получил 14 ранений. «Осколки железа в их телах — самая важная улика. Как можно не спросить за это?» — повысил голос Эрдоган.

На фасаде скользили тени вертолетов, здание обстреливалось и разрушалось

«Я повторяю: вы не справитесь, вы не спустите наш флаг, не раздробите нашу Родину, не поставите наш народ на колени! Мы знаем и наших врагов, и наших друзей, и мы знаем самое важное: кто мы, откуда мы и куда мы идем. На этом пространстве, которое можно сравнить с волчьим пиром, мы один из немногих народов, который знает, куда он идет», — обратился Эрдоган и к своим противникам.

Очередной раз говоря о предателях-мятежниках, решившихся на переворот, он заявил, что никто не останется безнаказанным. «В первую очередь мы отрубим головы этим предателям», — заявил президент Турции. «Если закон о смертной казни пройдет через парламент, я его одобрю. Верю, что он пройдет», — практически пообещал он. Толпа поддержала ликующими криками. «А лично вы как относитесь к идее смертной казни?» — спросили мы у сопровождавших нас турков. Парни не колебались ни секунды: «Поддерживаем!»

Очередной раз говоря о предателях-мятежниках, решившихся на переворот, Эрдоган заявил, что никто не останется безнаказанным

Напомним, по данным министерства юстиции Турции, в рамках расследований мятежа было арестовано в общей сложности 50,5 тыс. человек, в том числе 169 генералов, 7 тыс. полковников и младших военнослужащих, 8,8 тыс. полицейских, 24 губернатора, 73 их заместителя, 116 районных губернаторов, 2,4 тыс. членов судебных органов и 31,7 тыс. других подозреваемых. При этом 169 тыс. подозреваемых еще не столкнулись с судебными разбирательствами.

Эрдоган также сообщил, что в понедельник на заседании парламента будет рассмотрен вопрос о продлении режима чрезвычайной ситуации в стране, резолюцию о котором должен подготовить комитет по государственной безопасности. Этот режим был введен сразу после переворота и с самого первого дня стал мишенью для критики западных стран, которые заявили, что это способ упростить аресты и легализировать репрессии.

Люди получили возможность заново пережить события той ночи, в которую сам Эрдоган чудом избежал гибели

«ГЮЛЕНИСТЫ АКТИВНЫ НЕ ТОЛЬКО В ТУРЦИИ, НО И В ДРУГИХ СТРАНАХ»

Нельзя не отметить, что риторика Эрдогана во многом совпадала с речами министров и других спикеров, выступавших всю предыдущую неделю. В частности, министр по делам семьи и социальной политике Турции Фатма Бетюль Сайян Кайя открыла фотовыставку в честь убитого путчистами репортера Мустафы Камбаза, последним «твитом» которого стало: «По приказу главнокомандующего [Эрдогана] мы выходим на улицы». Она, как и ее коллеги, охарактеризовала происходившее год назад как страшное предательство, назвала героями людей, которые вышли на улицы и противостояли мятежникам, и заверила, что Турция этого не забудет.

Такая же линия повествования была и у вице-премьера Нумана Куртулмуша, который подчеркнул, что FETO (организация сторонников Гюлена, обвиняемая в попытке госпереворота) — двуличная организация, которая под маской благотворительности выращивает «своих» людей, которые затем проникают во все общественные институты и начинают влиять на принимаемые там решения. Он отметил, что гюленисты активны не только в Турции, но и в других странах. «Президент Эрдоган сам был арестован после попытки военного переворота в 1997 году, — напомнил он. — Но он не призывал людей выходить на улицы для свершения переворота. Он хотел изменений демократическим путем».

Фатма Бетюль Сайян Кайя, открывая фотовыставку в честь убитого фоторепортера, охарактеризовала происходившее год назад как страшное предательство

Спикеры отвечали на вопросы редко и неохотно, уходя от конкретики. Так, на вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online» о потенциальной возможности вступления Турции в Евразийский союз, спикер правящей в Турции Партии справедливости и развития Махир Унал ограничился только пятиминутным монологом о важности связей страны с Евросоюзом. «Турция являлась частью Европы вчера, является сегодня, и эти связи очень важны для нас. Так что если вы спрашиваете меня, кому принадлежит Турция… С момента Османской империи Турция всегда была частью Европы. Наши связи и отношения с ЕС всегда были важны для нас». При этом после того как был поднят вопрос о введении в стране смертной казни, шансы Турции на вхождение в состав Евросоюза снизились, а Эрдоган открытом текстом в начале июля заявил, что ЕС только напрасно отнимает у страны время. 

Такая риторика временами не могла не вызвать недовольство представителей прессы. Так, спецкор из Туниса громко возмущается, что «все говорят одно и то же». Ее коллега из Каталонии отчасти объясняет ситуацию: «На Западе никто не поддерживает Эрдогана. Все считают его диктатором и обвиняют в масштабных арестах. Все говорят: Гюлен, Гюлен…Это смешно! Это дешевая фальшивка! Ясно, что за этим стоят американцы, но никто из наших СМИ об этом никогда не напишет, — заключает он. — Ты молодая еще. Ваше поколение не знает переворотов. Посмотри: на фотках люди старше 40 лет. Ни одного молодого человека, ни одного подростка, хотя, казалось бы, именно молодежь должна была выйти на улицы в первую очередь. Но они максимум следили за происходящим в смартфонах...»

Журналистов также ознакомили с работой «Красного полумесяца» (Kizilay — местного аналога «Красного креста») и предложили принять участие в церемонии награждения турецких коллег за лучшие публикации года. Кстати, ни один из молодых и не очень турецких журналистов, с которыми я попыталась пообщаться, не способен сказать ни одного слова на языке Шекспира. В целом плохое знание английского, как мне показалось, примета Анкары — не только журналисты, но и девушка за стойкой информации шестиэтажного торгового центра и почти все работники ресепшен отеля... Еще одна странность — здесь далеко не везде принимают банковские карточки: проезд в метро, например, ими оплатить невозможно, а найти обменник бывает сложно.

Представители приглашенных медиа разные. Кто-то, пользуясь случаем, общается с людьми из других стран. Кто-то с повышенной  сосредоточенностью тыкает в телефон. Даже страшно на секунду становится — вдруг он увидел, услышал, почуял что-то важное, что ты упустил. Но угол экрана меняется — выдыхаю с облегчением — там пасьянс «Паук». Выделяется из остальных араб из Саудовской Аравии — в национальной одежде, чалме и с безупречным английским. Степенно общается с коллегой — представительницей Боливии с черно-белыми от седины волосами.  За обедом в ресторане спецкор канадского СМИ одновременно восхищается пахлавой и жалуется соседу-киргизу, что не может различить Узбекистан, Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан, Туркменистан и Курдистан. Накануне я ей попыталась объяснить, где в этой линейке Татарстан, но, видимо, не вполне успешно

«Они позвали нас сюда показать только то, что они хотят, чтобы мы увидели», — качает головой в продолжение разговора шведская журналистка. 90% празднований, по ее словам, проходят в Стамбуле и других городах, а в столице Турции — только официальщина. В это нетрудно поверить: по сравнению со Стамбулом — городом, выглядящим как роскошный восточный базар, где бурлит жизнь, а среди великолепной архитектуры и невероятных парков встречаются все национальности мира, — Анкара кажется серой и скучной. Оптимизма не прибавляют и огромные пустынные территории посреди города, обнесенные забором с колючей проволокой и охраняемые солдатами. Они стали постоянно встречающимся напоминанием, что прямо в столице Турции расположен военный аэродром, а по всей стране до сих по действует режим чрезвычайного положения…