Судебное разбирательство по уголовному делу о многолетних хищениях на «Казаньоргсинтезе» постепенно приближается к своему логическому финалу Судебное разбирательство по уголовному делу о многолетних хищениях на «Казаньоргсинтезе» постепенно приближается к своему логическому финалу

«СКЛАДЫВАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО СЛЕДОВАТЕЛЬ ПРОСТО ПОДГОНЯЛА УЩЕРБ»

Судебное разбирательство по уголовному делу о многолетних хищениях на «Казаньоргсинтезе» постепенно приближается к своему логическому финалу. На прошедшем в конце прошлой недели последнем заседании перед судебными прениями были допрошены последние свидетели, показания которых дополнили общую мозаику хищений.

Перед началом слушаний судья Московского районного суда Казани Марат Макаров предложил вернуться к последним ходатайствам адвоката Влады Русиной, представляющей интересы главного фигуранта дела Закарии Закирова. В начале этой недели защитница требовала у суда провести экспертизу системы подсчета ущерба, который вменяется подсудимым. Речь шла об ущербе в 339,7 млн. рублей, который был причинен «Казаньоргсинтезу» действиями организованного преступного сообщества. По словам адвоката, расчет ущерба производила оперуполномоченная Загрекова, которая не обладала такими правами, а по многим эпизодам есть много неустановленных деталей, однако ущерб по ним в деле прописан. Осложняет дело то обстоятельство, что рассчитанный ущерб якобы целиком и полностью равен себестоимости изъятой на складах Закирова продукции. «Складывается впечатление, что следователь просто подгоняла ущерб под эту сумму, прописывая из воздуха взятые цифры», — отметила Русина. Представитель КОСа Зульфия Галиаскарова ранее обещалась принести в суд подробную справку о похищенной продукции с учетом ее рыночной стоимости, однако в суде ее не продемонстрировала. По словам юриста предприятия, бухгалтеру Ларисе Калеевой не хватило времени на подготовку документа, из-за чего Галиаскарова попросила тайм-аут до следующей недели. Макаров после непродолжительного пребывания в совещательной комнате принял решение отказать в ходатайстве защитницы Закирова.

— Обидно, ваша честь, — не смирилась с решением судьи Русина. — Ну пустые строки же с суммой. Откуда она взялась? Нам остается только гадать. Считаю, что это недопустимо. На него нельзя ссылаться при постановке приговора. Давать ему оценку тоже нельзя в совещательной комнате.

Во время речи адвокат указывала на сводную таблицу расчета ущерба. Однако Макаров был непреклонен.

Закария Закиров Закария Закиров

«ОСНОВНОЕ ДЕЛО ПО ФАКТУ ХИЩЕНИЙ ЕЩЕ НАХОДИТСЯ В ПРОИЗВОДСТВЕ»

Настоящий фурор у участников процесса вызвало приглашение стороной обвинения в качестве свидетеля старшего следователя по ОВД управления по расследованию организованной преступной деятельности и коррупции следственного департамента МВД России Николая Малова. Сторона защиты приветствовала его изумленной улыбкой. Удивление легко объяснимо: именно Малов передал уголовное дело о хищениях в суд. Неоднократно подсудимые заявляли о необходимости его допроса, и вот он появился, но отнюдь не по воле адвокатов.

Сначала прокурор поинтересовалась у следователя, работавшего в период работы над делом в Нижнем Новгороде, заявляли ли ему в ходе следствия об оказываемом давлении. Интерес гособвинителя к этой теме связан с тем, что показания подсудимых и свидетелей, данные на этапе следствия, разительно отличались от озвученной позиции в суде. Причем картина, которую они рисовали в зале суда, зачастую представляла Закирова и других фигурантов дела в гораздо более выгодном свете, чем при разговоре со следователем. Однако Малов дал отрицательный ответ: «Перед допросом, а каждое общение происходило в присутствии адвокатов, я задавал вопрос: оказывалось ли какое-либо психическое или физическое давление? Во время всех следственных действий мне никто об этом не сообщил. Никаких угроз и давления следствия не было. Возможно, было давление со стороны правоохранительных органов или со стороны других участников дела».

После того как были расставлены точки над i по этому вопросу, следователь пояснил, как сложилась спорная ныне сумма ущерба. По его словам, рабочий Ильфар Филиппов и бухгалтер подсудимого Гульсина Шалда вели записи всех поставляемых на склады Закирова товаров, и именно по этим тетрадкам и был составлен объем ущерба. «Нужно было это количество перемножить на себестоимость. Это мог сделать эксперт. Но было принято решение привлечь сотрудников, которые работали в отделе оперативных проверок, чтобы они более досконально и без ошибок рассчитали, — хладнокровно объяснял спорный вопрос Малов. — Заключения экспертов как такового здесь не нужно, потому что здесь не нужно специальных познаний. Достаточно было перемножить. Был привлечен ревизор, который имеет экономическое образование, он квалифицированно подсчитал сумму ущерба».

Однако в схеме, описанной Маловым, не все было так гладко. На прошлых заседаниях Закиров яростно атаковал представителей «Казаньоргсинтеза» обвинениями в том, что с его складов якобы пропала продукция на 200 с лишним тонн. По его словам, это произошло во время передачи остатков на складах Закирова на ответственное хранение предприятию. Следователь, склонив голову, сознался, что тут он допустил арифметическую ошибку.

Предугадывая вопросы стороны защиты, Зарипова поинтересовалась и невозможностью перевозки больших объемов полиэтилена грузовиками, фигурирующими в деле. На прошлом заседании, в частности, звучала мысль, что водитель, подсудимый Айдар Фарахов, управляя малотоннажным BAW Fenix с грузоподъемностью в 3,5 тонны, технически не мог перевозить продукцию весом 26 и более тонн, о которой сказано в материалах дела. Малов же был уверен в больших возможностях малотоннажного грузовика. «Я смотрел отзывы в интернете касательно этих машин. Если, например, брать грузовик до 2 тонн, то по возможностям он предназначен для перевозок значительно больших, чем это указано в технических характеристиках. Сам Фарахов, которого я неоднократно спрашивал, говорил, что загружалось в таком объеме, в каком выгружалось на складе. На складе у нас был Филиппов, который все фиксировал», — объяснял нестыковки следователь.

Также он ответил и на еще один животрепещущий вопрос: почему некоторые подсудимые помещались в нижегородскую ИК-14, которая прославилась на всю страну своими пытками заключенных. Аргументация казалась проста: необходимо было обезопасить заключенных от самих себя и не допустить их общения друг с другом. Сделать это можно было только в ИК-14, так как остальные тюрьмы отказались принимать иждивенцев из Татарстана. Но с этим вопросом Малов рекомендовал бы всем обращаться все-таки в УФСИН, которое руководило этим процессом.

.

— Скажите, в каком именно документе вы допустили арифметическую ошибку? Вы можете это сейчас суду обосновать, представить какую-то справку? У нас вот более четырех томов, мы как сейчас должны это [рассматривать]? — без всяких прелюдий перешла Русина к допросу долгожданного свидетеля.

— Я не могу сейчас этого сказать, — отвечал следователь.

— Ну как? Вы же готовились к процессу. Какой именно марки [продукции] вы допустили ошибку? Чего вы там недосчитали/пересчитали на 208 тонн? — повторила свой вопрос адвокат.

— Не могу сказать, — непоколебимо вторил допрашиваемый.

— Но вы утверждаете, что допустили арифметическую ошибку. Вы говорите об этом достаточно четко, — голос Русиной поднялся на более высокие нотки.

— Почему вы повышаете голос на меня? Кто вам дал такое право? Я не помню какой марки! — возмутился полковник МВД. Ему на помощь пришла Зарипова, которая попросила снять вопрос. Судья удовлетворил ее желание, после чего в допрос включился Закиров. Подсудимый заинтересовался обилием в уголовном деле неустановленных вещей. Ответ следователя стал для него полной неожиданностью.

— Возбуждено дело о хищении 2300 тонн, это общий вес. Оно сейчас выделено в отдельное дело. А основное дело по факту хищений еще находится в производстве. Оно продолжает действовать, оно расследуется. Думаю, в ближайшее время оно будет направлено в суд по всем основаниям. Там тоже собирается доказательная база. Только из этого дела выделили сумму 339,7 миллиона рублей в отношении 22 участников. Оно дальше продолжает расследоваться и, возможно, скоро будет в таком же виде, как сейчас, — заявил Малов. По его словам, дело возбуждено в отношении организаторов хищений — Закирова, Рустама Гараева и Евгения Горячева. Следователь отметил, что расследование строится и вокруг других организаторов, которые не установлены. Не установлены также и все участники, которые участвовали в следственных действиях.

— Я сейчас не буду называть, но у нас есть подозрения, — глубокомысленно закончил он. Впрочем, «БИЗНЕС Online» и раньше сообщал о том, что у дела с хищениями на сумму в 340 млн. вскоре появится младший брат, отягощенный гораздо большим ущербом — в размере не менее 1 млрд. рублей.

Допрос Малова продолжался почти 1,5 часа, в течение которого подсудимый Гараев ввязался в перепалку со следователем и так распалился, что судья даже принял решение вывести его из зала.

Вторым козырем гособвинения стало приглашение на допрос начальника СУ управления МВД России по Казани Олеси Генодман, которая управляла ходом расследования в 2012 году до передачи дела в ПФО. Следователь повторила, что давления на подсудимых не было, как не было зафиксировано и жалоб на действия следственных органов. Закиров не упустил случая напомнить Генодман о $100 тыс., которые пропали во время изъятия у него 5 млн. евро и $3 миллионов. Генодман отвергла его подозрения и напомнила, что Закиров отказался подавать иск о пропаже $100 тыс. с формулировкой «никому верить нельзя».

Рустам Гараев Рустам Гараев

«МАКАРОВ МЕТОДИЧНО, ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО И ГРУБО НАРУШАЛ ПРАВА ПОДСУДИМЫХ»

Никому неизвестно, о чем в этот момент думал сам Закиров, который сидел тихо и смирно, видимо, готовя силы перед очередным заявлением. И оно не заставило себя долго ждать — полиэтиленовый король» подал ходатайство об отводе федерального судьи Макарова по причине его личной заинтересованности в деле.

«В ходе судебного процесса судья Макаров методично, целенаправленно и грубо нарушал права подсудимых и защиты в уголовном процессе, проявляя нескрываемую личную заинтересованность в обвинении подсудимых, открыто и явно принимая сторону обвинения, выполняя функции обвинения, цинично предрекая итоги судебного разбирательства, без удаления в совещательную комнату и вынесения решения», — зачитывал прошение Закиров. Подсудимый пожаловался на нарушение принципа состязательности суда, который отвергает все ходатайства защиты, принципа непосредственности судебного разбирательства при допросах свидетелей обвинения. «Все возражения защиты в грубой и циничной, неуважительной форме, игнорировались председательствующим судьей: если адвокат делал заявление, заявлял ходатайство или возражение, председательствующий судья грубо его прерывал словами „Сядьте!“, не скрывая своего раздражения самим фактом присутствия адвоката и тем, что он смеет каким-то образом пытаться реализовать свои права. При этом подобное грубое, раздраженное отношение к защитникам никаким образом не касалось стороны обвинения, чьи ходатайства выслушивались без грубости и раздражения», — продолжал зачитывать он перечень «грехов» Макарова.

По мнению Закирова, судья умышленно позволял прокурорам задавать наводящие вопросы свидетелям, оказывать на тех давление. Все сказанное подтверждалось многочисленными примерами и «практикой» еженедельных судебных заседаний. «Создается впечатление, что сторона защиты не является стороной процесса и не обладает никакими правами на данном процессе, а обвинение право уже по определению, и председательствующий всячески их поддерживает и помогает в представлении ими своих доказательств», — завершил свой крик души Закиров, который, впрочем, вызвал смех у представителей «Казаньоргсинтеза» и прокуратуры.

Характерно, что другие подсудимые предпочли воздержаться от поддержки ходатайства своего «коллеги по цеху», предоставив решение вопроса на волю судьи. Макаров отправился в совещательную комнату. ...Кто-то в голос обсуждал недавнее заявление подсудимого, кто-то перешептывался с прокурорами, а сам Закиров из-за решетки кричал начальнику своего «транспортного цеха» Алексею Емелькину: «Ты слышал? Еще одно дело будет...»

Через 3,5 часа нелегких раздумий Макаров вышел и монотонно зачитал отказ на заявление Закирова, порекомендовав ему в случае чего обращаться в высшую инстанцию для апелляции. Позже в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» адвокаты признались, что заявленный отвод был изначально обречен на провал. Это в большей степени шанс на то, чтобы собрать побольше доводов для дальнейшего обжалования в Верховном суде РТ.

.

ДЕЛО ОБ ОПС ИЗ 11 ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ НА ФИНИШНОЙ ПРЯМОЙ

Напомним, согласно материалам рассматриваемого судом уголовного дела, фигурантами которого стали Закиров, Горячев, Гараев и другие участники ОПС, ущерб хищений с КОСа в 2011 - 2012 годах составил почти 340 млн. рублей («Оргсинтез» заявил иск на сумму в размере 353 млн. рублей — прим. ред.), при этом у следствия есть все основания полагать, что они начались еще в 2005-м и могут достигать 1 млрд. рублей. Об этом еще до показаний директора завода ПНД Виктора Сугоняко заявлял заместитель главного инженера по переработке полиэтилена Павел Недбайлюк. По его словам, в 2006 году начальник цеха пластмассовых изделий Рустем Сафиуллин обратился к руководству завода с жалобой на постоянный дисбаланс полиэтилена, получаемого от 157-го цеха. О несоответствии между планом и фактом на первых заседаниях по делу заявляла и начальник юротдела «Казаньоргсинтеза» Галиаскарова.

Найти доказательства хищений удалось только в 2012 году, спустя два года после того как к делу подключились сотрудники МВД и ФСБ по РТ. Выступив в суде в качестве свидетелей, они отметили высокую конспирацию и организованность преступной группы. Расходятся с этой информацией показания свидетеля Марселя Хайруллина, который, будучи сотрудником службы безопасности на «Оргсинтезе», не раз докладывал начальству о фактах хищения, но его сообщения игнорировали.

Следствие установило, что Закиров, Горячев, Гараев создали в Казани преступное сообщество из 11 структурных подразделений и руководили им. Действуя с 2006 года, они вовлекли в преступную деятельность более 20 лиц, в том числе сотрудников КОСа. Кто-то помогал за денежное вознаграждение, некоторые же опасались быть уволенными.

Главный подсудимый между тем настаивает, что на этапе предварительного следствия неоднократно практиковалось давление на свидетелей и подсудимых, в суде эта тенденция продложилась. К примеру, от прошлых показаний отказался бывший работник «Оргсинтеза» Юрий Логинов, указавший на давление сотрудника ФСБ. Однако в возбуждении уголовного дела по факту пристрастности оперативника было отказано — факт не подтвердился.

Отметим, несколько членов преступного сообщества (Шалда, Козлов, Газизов, Ханов, Байрамов, Абдрахимов, Исламов, Ахмадуллин, Иванов, Мугинов) под тяжестью собранных доказательств свою вину признали. С ними были заключены досудебные соглашения, они активно способствовали раскрытию и расследованию деятельности сообщества, изобличению его участников и организаторов. В 2014 году суд признал их виновными и осудил. Нынешние подсудимые, за исключением Зуева, настаивают на своей невиновности. Четверо из 12 фигурантов дела содержатся в СИЗО. Ранее в суде допросили самих подсудимых и всех, кто был причастен к преступному сообществу. В скором времени адвокаты выступят с ходатайством о подготовке к судебным прениям, которые станут финишной прямой к завершению судебного разбирательства.