... Игорь Сечин доложил Владимиру Путину о завершении сделки по приватизации компании «Роснефть»
 Фото: kremlin.ru

«СДЕЛКА СОВЕРШЕНА НА ВОСХОДЯЩЕМ ТРЕНДЕ»

Накануне вечером, в 22:00 по московскому времени, сайт президента России опубликовал полную стенограмму беседы, которую информагентства немедленно озаглавили «Глава „Роснефти“ Игорь Сечин доложил Владимиру Путину о завершении сделки по приватизации компании», чем слегка погрешили против истины: поздравив собеседника с продажей 19,5%, Путин в свойственной ему манере сам рассказал об основных деталях. «Сделка совершена на восходящем тренде стоимости нефти, соответственно, это отражается на стоимости самой компании. В этом смысле время очень удачное, да и общий объем сделки значительный — 10,5 миллиардов евро. Вместе с компанией „Башнефть“, которую вы приобрели совсем недавно, это 17,5 миллиардов долларов. Даже в первой части это крупнейшая приватизационная сделка, крупнейшая продажа и приобретение в нефтегазовом секторе в мире за уходящий, 2016, год, — заметил президент. — Очень рассчитываю на то, что приход новых инвесторов — это консорциум катарского государственного фонда и крупнейшей мировой международной трейдерской компании Glencore. Надеюсь, что их приход в органы управления будет улучшать корпоративные процедуры, прозрачность компании и, соответственно, в конечном итоге будет приводить к росту капитализации. При этом контрольный пакет самой компании остается в руках российского государства — 50 с лишним процентов».

После этого Сечину оставалось лишь добавить подробностей, и вот что он рассказал. В рамках road show «Роснефть» провела коммерческие переговоры более чем с 30 компаниями, фондами, профессиональным инвесторами, суверенными фондами, финансовыми институтами стран Европы, Америки, Ближнего Востока, стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Ранее сообщалось, что в приватизации «Роснефти» могут принять участие «Лукойл» и «Сургутнефтегаз», а также инвесторы из Китая и Индии. Всплывал даже экзотический вариант с казахстанским «Казмунайгазом», но последний открестился от интереса к покупке. Неспроста, словом, СМИ писали о многочисленных командировках Сечина в последнее время.

Консорциум, который становится акционером компании «Роснефть», создан катарским суверенным фондом и трейдерской компанией Glencore, «являющейся нашим долгосрочным партнером». Участники консорциума имеют равные доли — по 50 процентов. Впрочем, ночью трейдер Glencore поспешил уточнить, что не будет иметь влияния на «Роснефть», за исключением непрямого контроля над 0,54% акций компании.

Заключенная сделка является рыночной и основана на биржевых котировках, уверен глава «Роснефти». «Отторгованная в результате переговоров цена продажи является, с нашей точки зрения, максимально возможной с минимальным дисконтом, который предложен инвесторам в 5 процентов от текущих котировок на бирже от 6 декабря», — пояснил Сечин. Между тем во вторник рыночная цена 19,5% «Роснефти» — если ориентироваться на данные Лондонской фондовой биржи — составляла примерно 10,72 млрд. евро. В этом случае скидка для инвесторов была даже меньше, чем сказал глава «Роснефти» — чуть более 2 процентов. Правда, Glencore сообщает, что сумма сделки составила 10,2 млрд. евро, и при таком раскладе пазл прекрасно складывается с учетом 5-процентного дисконта. А привычку округлять цифры (300 млн. туда-сюда) отнесем на счет широкой души российских чиновников. В целом комплексная приватизационная сделка (с учетом «Башнефти») принесет бюджету более 1 триллиона рублей.

Оплата будет произведена как за счет собственных средств покупателей, так и за счет «кредитного финансирования, организованного одним из крупнейших европейских банков». Glencore уже объявил, что за «свои» 0,54% акций выложит из собственного кармана средств порядка 300 млн. евро. Qatar Investment Authority пока не сообщал о покупке доли в «Роснефти». Зато Financial Times предположительно называет банк — это итальянский Intesa Sanpaolo, который являлся инвестиционным консультантом сделки.

... Комплексная приватизационная сделка (с учетом «Башнефти») принесет бюджету более 1 триллиона рублей
 ©Рамиль Ситдиков, РИА «Новости»

Сделка не является портфельной инвестицией, а носит стратегический характер и имеет дополнительные элементы. Как, например, создание совместно с консорциумом добывающего предприятия (как на территории РФ, так и по международным проектам), а также заключение долгосрочного поставочного контракта с Glencore. Надо сказать, что Glencore является давним партнером «Роснефти», хотя крупнейшим трейдером для российского нефтяного гиганта Glencore стала только в конце 2012 года, обойдя Vitol и Royal Dutch Shell. Произошло это после того, как Игорь Сечин покинул правительство и возглавил «Роснефть». Сегодня у Glencore есть контракт на 2013 - 2017 годы, согласно которому «Роснефть» должна поставить трейдеру до 46,9 млн. тонн нефти, или примерно 190 тыс. баррелей в сутки. Новое пятилетнее соглашение, входящее в приватизационную сделку, рассчитано на поставку «Роснефтью» 220 тыс. баррелей в сутки. При цене бочки $50 за пять лет это составит $20 миллиардов.

В заключение встречи Владимир Путин не стал выходить из образа человека, учитывающего все детали. «Смотрите: на финансовый рынок сейчас поступит значительный объем иностранной валюты (ранее назывался срок завершения платежей, 15 декабря — прим. ред.), а деньги должны поступить в бюджет в рублевом эквиваленте, в рублях, поэтому нужно разработать такую схему, которая бы негативно не повлияла на рынок, не вызвала бы каких-то скачков на валютном рынке. Мы с вами знаем, что у компании „Роснефтегаз“ (номинально РФ в „Роснефти“ принадлежит лишь одна акция, но 69,5% капитала владеет АО „Роснефтегаз“, который находится в 100-процентной федеральной собственности — прим. ред.), которая в конечном итоге и должна перечислять деньги в бюджет, есть значительные ресурсы в рублях. Во-первых, нужно использовать эти средства, во-вторых, разработать вместе с министерством финансов и Центральным Банком поэтапные движения в сторону конвертации», — указал он Сечину. Тот взял под козырек и пообещал, что все будет в порядке.

ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА

Теперь о покупателях пакета «Роснефти». Glencore International AG (аббревиатура от Global Energy Commodities and Resources, «Глобальные энергетические сырьевые товары и ресурсы») — швейцарская трейдинговая компания, один из крупнейших в мире поставщиков сырьевых товаров и редкоземельных материалов. Компания была основана в апреле 1974 года американским предпринимателем Марком Ричем и его младшим партнером Пинкусом Грином под названием Marc Rich + Co (в 1994 году переименована в Glencore) в городке Баар швейцарского кантона Цуг. Как пишет Forbes, именно бедность заставила власти кантона в 1960-х годах добиться права принять крайне либеральное налоговое законодательство, благоприятное для международных холдингов, ведущих деятельность вне Швейцарии: они не платят в кантоне налог на прибыль (федеральный налог платить все-таки приходится). Власти Евросоюза до сих пор негодуют по поводу «офшорной зоны» в Цуге, зато зарегистрированные там компании пользуются преимуществами одновременно безналоговой юрисдикции и статуса солидной швейцарской компании, а не «прачечной» с Каймановых островов.

Компания изначально строилась на принципах скрытности, высокорисковой и агрессивной политики. В частности, она «прославилась» тем, что торговала иранской нефтью в обход американского эмбарго, закупала никель и золото на Кубе, торговала с опальной Ливией и с ЮАР, когда та находилась под действием международных санкций из-за политики апартеида. Во время нефтяного кризиса 1973 года компания зарабатывала, прогоняя нефтяные контракты через десятки созданных ею офшорных фирм. В 1983 году федеральный прокурор Рудольф Джулиани (будущий мэр Нью-Йорка) санкционировал арест основателей компании. Обвинение насчитывало 65 пунктов, в том числе неуплату налогов на $48 миллионов. Партнеры бежали из США, после чего Рич принял испанское гражданство, а Грин — боливийское. Компанию также подозревают в сделках с Саддамом Хусейном.

Marc Rich оставалась единственной компанией, поставлявшей зерно в СССР, несмотря на международный запрет из-за войны в Афганистане. Развал державы не помешал плодотворному сотрудничеству: с 1989 по 1993 год компания продолжала успешно приторговывать российским сырьем в объеме, который оценивался в $3 - 4 миллиарда. Сегодня в России Glencore принадлежат 8,75% UC Rusal, более 25% нефтяной компании «Русснефть» Михаила Гуцириева, Московская зерновая компания (МЗК), сельскохозяйственные земли в Ставропольском и Краснодарском крае. После покупки Xstrata в 2013 году Glencore стала четвертой в мире по величине горнодобывающей компанией.

По своему устройству Glencore, можно сказать, «народное предприятие» — как КБК им. Титова. Акции поделены между топ-менеджерами и сотрудниками, которые, уходя от дел, обязаны продать свой пакет. Сейчас компанией руководит бывший угольный трейдер Айван Глазенберг. Кроме того, руководство распределено между тремя головными офисами — в Бааре (сделки с металлами и финансы), Лондоне (нефть, нефтепродукты и сахар) и Роттердаме (зерно). Интересно, что глава лондонского офиса — нефтетрейдер Алекс Берд, долгие годы курировавший нефтяное направление в России. Возможно, это кое-что объясняет... В 2015 году выручка компании составила $170,5 млрд., чистый убыток — $4,96 млрд., активы компании на текущий год оцениваются в $128,5 миллиардов.

Катарский же суверенный фонд (Qatar Investment Authority) был основан в 2005 году для укрепления экономики Катара за счет диверсификации активов. По данным Al Jazeera, в 2013 году под управлением фонда находились активы на сумму до $100 миллиардов. Он является акционером автомобильных компаний Volkswagen Group и Fisker Automotive, инвестбанков Barclays и Credit Suisse, киностудии Miramax Films, футбольного и гандбольного клубов Paris Saint-Germain, нефтегазовой компании Royal Dutch Shell и т. д. Qatar Investment Authority тоже имеет проекты в России. С 2014 года он является партнером российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) по ряду проектов, в числе которых — инвестиции в международный аэропорт Пулково. Как пишут «Ведомости», недавно стало известно, что катарский фонд вместе с РФПИ и Романом Троценко договариваются о покупке крупного пакета акций «Воздушные ворота северной столицы» (концессионер аэропорта Пулково) у структур «ВТБ капитала».

... Владимир Путин: «Очень рассчитываю на то, что приход новых инвесторов в конечном итоге будет приводить к росту капитализации. При этом контрольный пакет самой компании остается в руках российского государства — 50 с лишним процентов»
 Фото: kremlin.ru

В 2017 ГОДУ ПРОДАДУТ ЕЩЕ 10%?

Хотя некоторые стороны сделки (например, оплата со стороны Glencore и неназванного пока банка) вызывают вопросы — слишком уж скупа озвученная информация, ее можно оценить как очевидный успех Сечина. Во всяком случае, это однозначно лучше варианта покупки пакета самой «Роснефтью» — прежде всего с точки зрения выгоды для бюджета. Да и момент, как справедливо заметил Путин, удачный — разогретые новостью о сокращении мировой нефтедобычи котировки черного золота держатся на уровнях $52 - 53 за баррель Brent, да и общий фон вполне благоприятствует нефтяникам.

Впрочем, проблемы для российского бюджета этим годом не заканчиваются. Отсюда и разговоры о возможности дальнейшей распродажи «Роснефти» не выглядят беспочвенными. Напомним, ранее источник РИА «Новости» в финансово-экономическом блоке правительства сообщил, что в 2017 году госдоля в корпорации может снизиться до 40%. «Если у нас сейчас это все пройдет успешно (приватизация 19,5% акций „Роснефти“ — прим. ред.), то 10 процентов „Роснефти“, скорее всего, нам даже придется продавать», — заявил источник агентства.

В связи с этим возникает вопрос: если такое решение будет принято, не возникнет ли у властей соблазн перед новой сделкой вновь укрепить «Роснефть» региональными активами для повышения цены, как это ранее случилось с «Башнефтью»? «Консультант по „Роснефти“, банк Intesa, аргументировал синергию следующим образом: прежде всего это переработка, потому что и так часть сырой нефти, добываемой „Роснефтью“, перерабатывается „Башнефтью“. Там есть оптимизация нефтяных потоков, возникает серьезная экономия. Второй важный аспект — синергия, которая возникает от комплексного освоения месторождений, которые сейчас относятся к „Роснефти“ и „Башнефти“. Считают, что здесь возникает эффект, который они оценивают в сумму от 150 до 180 млрд. рублей. Соответственно, это увеличивает оценку актива самой „Роснефти“», — говорил теперь уже бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев. Теперь он в опале, однако вряд ли это изменило подход правительства к данному конкретному вопросу.

Власти Башкортостана, впрочем, на днях уже заявили, что не станут продавать «Роснефти» свой пакет акций «Башнефти» (республика владеет 25% акций). «Мы не предполагаем продажу своего пакета. И, я думаю, что сегодняшняя ситуация нас вполне устраивает по всем направлениям и устраивает наших партнеров из „Роснефти“. Пока меняться ничего не будет, — заявил глава республики Рустэм Хамитов. — Цена хорошая, разумная. Мы понимаем, что наш пакет стоил бы в пределах почти 150 миллиардов рублей. Но мы считаем, что выгоднее держать пакет у себя».

«ВРЕМЯ ДЛЯ ПРИВАТИЗАЦИИ ВЫБРАНО ОПТИМАЛЬНО»

«БИЗНЕС Online» попросил оценить сделку экспертов.

Геннадий Шмаль — президент союза нефтегазопромышленников России:

— Сейчас период, когда цены на нефть имеют тенденцию к повышению, а это значит, что и капитализация компании изменяется в сторону повышения. Может, можно было подождать еще несколько недель. Думаю, к концу года цена на нефть еще немного подскочит. Тем не менее я считаю, что время выбрано оптимально, когда уже все успокоилось по сделке с «Башнефтью». Все надо считать, но исходя из ситуации, которая есть сегодня, и ситуации, которая есть с бюджетом, думаю, что цена достойная на эти 19,5 процентов. При том это не просто цена, но и «Роснефть» получила себе в союзники интересные компании — катарская и швейцарская, которые могут быть для нее стратегическими партнерами. Из них одна компания, которая является одним из ведущих мировых трейдеров.

Что касается проблем бюджета, то их полностью не решит эта сделка, будут искать еще что-то. Тем не менее продажа пакета «Роснефти» — серьезная подвижка и поддержка нашему бюджету, учитывая и ту курсовую разницу, которая сегодня есть. Будут ли продавать еще 10 процентов акций, не знаю. Это они должны думать, считать. Если будут очень хорошие предложения, почему нет? Но все-таки надо иметь в виду, что контрольный пакет акций должен оставаться у нас — у государства или той компании, которой это поручено, потому что сегодня «Роснефть» не просто большая компания, а национальная ведущая компания, которая во многом определяет политику и в добыче, и на рынке нефти. На нашу долю приходится худо-бедно, если идти от ценовых характеристик, 20 процентов мировой торговли нефти. Поэтому тут однозначного ответа никто не может дать, все надо считать.

«МЫ ВИДИМ: ДЕНЬГИ НЕ ПАХНУТ»

Александр Разуваев — директор аналитического департамента компании «Альпари»:

— Цену считаю справедливой, потому что она идет в общем рынке. У «Роснефти» в этом году сокращение прибыли, но я надеюсь, что дивиденды меньше не будут. С другой стороны, продавать ниже цены IPO 2006 года — это не очень хорошо и правильнее было бы потратить резервы на покрытие бюджетного дефицита. Правительству видней, соответственно, сделка в плане приватизации последняя — осталось 50 процентов плюс три акции.

Там и европейский банк вроде сделку финансирует, это показывает, что никакой изоляции России нет — изоленты не хватило. Другое дело — считается, что Катар поддерживает исламистов, а мы видим: деньги не пахнут. Это очередной пример этого правила. Политика государственного капитализма в силе, если контроль в руках государства, то миноритарии не так важны. Это портфельные инвесторы, и для них важны дивиденды.

«GLENCORE — ЗАГАДОЧНАЯ КОНТОРА, ГОД НАЗАД ВСЕ БОЯЛИСЬ ЕЕ БАНКРОТСТВА»

Михаил Делягин — директор Института проблем глобализации:

— Я вообще не очень понимаю, зачем надо проводить приватизацию. Решение органов госвласти о проведении приватизации, на мой взгляд, иррационально и оправданию не подлежит, потому что федеральный бюджет от денег захлебывается. Его дефицит в октябре меньше 1 процента ВВП, при том что доходы от приватизации «Башнефти» не засчитываются в доходы федерального бюджета. Приватизация пакета «Роснефти» просто не имеет смысла. Может, кто-то хочет выстроить дополнительные отношения с Катаром, но у нас с ним скорее геополитическое противостояние, чем партнерство. Так что в целом нынешняя приватизация так же контрпродуктивна, как и приватизация в прошлые годы. Моя позиция: чем меньше приватизации, тем лучше. Но я отчетливо вижу, что позиция правительства Медведева принципиально иная.

Glencore — загадочная контора, потому что ее долг был такой, что год назад все боялись ее банкротства, а сейчас как-то они свои проблемы решили. Только за счет удорожания сырья, я полагаю, их решить было нельзя. Что касается катарского фонда, то, возможно, Катар переориентируется на Россию с Америки, потому что Катар был партнером администрации Обамы. Совсем не факт, что окружение Трампа хочет продолжать эти игры. Если это так, тогда, конечно, приватизация оправданна. Но я просто не имею про это информации.

«ЕСТЬ 101 СПОСОБ РЕШИТЬ ПРОБЛЕМЫ БЮДЖЕТА, НЕ ПРОДАВАЯ НАЦИОНАЛЬНОГО ДОСТОЯНИЯ»

Валентин Катасонов — экономист:

— Glencore тесно взаимодействовал с нашими нефтяными компаниями, это швейцарская компания, в капитале которой якобы присутствовали наши физические лица. Какие-то отношения у России с Glencore наблюдались, было много пересудов на этот счет.

Нет столь большой необходимости в продаже пакета акций на 19,5 процентов, потому что рынок сейчас находится на нижних точках. Такое ощущение, что сделка совершена не в интересах России, а в интересах каких-то иностранных инвесторов. Были разговоры о том, что «Роснефть» будет выкупать эту долю, но получилось совсем иначе. Возникает сильное подозрение в каком-то коррупционном элементе, это мое личное мнение. Есть 101 способ решить проблемы бюджета, не продавая национального достояния России. Мы так можем быстро все прогулять, распродавать, пропить. Это не экономика, это называется другими словами.

«УСТАНОВКА НА ДАЛЬНЕЙШУЮ ПРОДАЖУ АКЦИЙ „РОСНЕФТИ“ ЕСТЬ»

Вадим Хоменко — вице-президент Академии наук РТ:

— С продажей пакета «Роснефти» можно было и еще подождать, потому что цена зависит от стоимости нефти, которая после заключения соглашения о сокращении добычи (на встрече ОПЕК в Вене 30 ноября — прим. ред.) пошла вверх. Но бесконечно она тоже не будет повышаться — дойдет до 60 долларов за баррель, и дальнейшего повышения, скорее всего, не будет. Так что время не самое худшее.

Что касается бюджета, приватизация не решает вопрос его наполняемости, это разовое вливание. Я вам могу сказать, что нефтедобывающие компании в исламских странах государственные. Там нет частных, потому что такова политика, религиозные основы. Установка на дальнейшую продажу акций «Роснефти» есть, но, на мой взгляд, контрольный пакет акций должен контролироваться государством, иначе мы потеряем контроль над ситуацией.