Джордано Борри, ГТРК «Корстон»: «В России другое отношение к работе – рынок слабый, профессионалов мало»

Джордано Борри, генеральный менеджер ГТРК «Корстон»

«У НАС ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ ОТ ТОРГОВОГО ЦЕНТРА»

— Джордано, что сегодня происходит на рынке? Насколько тяжелая ситуация в гостиничном, торговом сегменте?

— Как торговый комплекс «Корстон» никогда не работал...

— Но в 2006 году, когда комплекс только открылся, здесь было много магазинов, причем премиум-сегмента.

— Абсолютно верно, и это было очень убыточно. Для успешности торгового комплекса нужен всего один фактор — трафик. Если есть трафик, есть торговля. А для создания потока нужны определенный размер здания и его отличное расположение. Любой торговый комплекс должен быть большим, потому что делится на три части: якорный арендатор, который платит меньше всех, но при этом генерирует поток, а на остальных частях ты зарабатываешь деньги. Но для этого у нас недостаточно площади.

Сейчас у нас почти ничего не осталось от торгового центра. Мы бизнес-центр, гостиница и развлекательный центр. Благодаря новой башне, ресторану клубного типа Extra Lounge мы развиваемся. При этом те магазины, которые есть в комплексе, работают и генерируют свой поток самостоятельно, у них есть своя аудитория, они рекламируют себя в интернете.

— Кстати, насколько Extra Lounge успешный проект?

— Очень. Такой успех был неожиданный. Там и ресторана то не должно было быть — это технический этаж.

— А шеф-повар не итальянец?

— Последние два года у нас работает шеф-повар, приехавший из Туркменистана. Он большой молодец. За эти два года у нас побывали шеф-повара из Италии, Франции, Марокко, и он перенимал опыт каждого из них. А в Москве шеф-повар — итальянец.

«Выручка в 2015 году больше выручки 2014 года на 25 процентов. А из операционного убытка мы вышли уже в 2010 году»

— Какой в целом рост потока дала новая башня и насколько увеличилась прибыль с ее вводом?

— Ввод новой башни ровно вдвое увеличил наш оборот.

— И вы вышли в плюс?

— Мы вышли в большой плюс. Выручка в 2015 году больше выручки 2014-го года на 25 процентов. А из операционного убытка мы вышли уже в 2010 году.

— Какой прогноз на год?

— Если бы вы спросили меня в ноябре прошлого года, я бы ответил, что не вижу никаких сложностей. А сегодня, с началом года, очень сильно изменилось отношение потребителей. Количество посетителей в январе-феврале уменьшилось по сравнению с прошлым годом на 10 - 15 процентов, а самое страшное — примерно на 15 процентов уменьшился средний чек. Кроме того, в этом году в гостинице мало индивидуальных бронирований.

— А сколько было в лучшие времена?

— Очень много — около 50 процентов. Не знаю, что это — сезонная болезнь или все это еще долго будет продолжаться. Я надеюсь, что будет очень активным второй квартал, потому что пройдет много ивентов — для нас это движок номер один. Во время проведения конференций у нас заполняются и номерной фонд, и рестораны.

— Может быть, пора проводить какие-то антикризисные мероприятия?

— Пока мы ничего особенно не предпринимаем и сильно не урезаем наши расходы. Первый квартал мы рассматриваем как очень низкий сезон. Прошлый год мы закончили с операционной прибылью, и я надеюсь, что ситуация в дальнейшем наладится. Любой аналитик рекомендует быть аккуратнее и дает не самые оптимистичные прогнозы, однако я жду повышение деловой активности во втором квартале. Единственные меры, которые мы можем предпринимать сейчас на момент низкой загрузки, — это отправить людей в отпуска. Если в третьем квартале продолжится серьезное падение, нужно будет что-то делать. Пока же нет смысла.

— А если третий квартал окажется тяжелым, у вас есть подушка безопасности?

— Подушки безопасности уже давно нет. Все, что есть, мы отдаем материнской компании (которая, по некоторым данным, испытывает сложности с выплатами кредитов — прим. ред.). Если будет совсем тяжело, будем отдавать меньше. Пока мы чувствуем себя комфортно, но если год будет неудачным, то, конечно, будет плохо.

«Успех Extra Lounge был неожиданный. Там и ресторана-то не должно было быть — это технический этаж»

— Будете все-таки увеличивать торговую площадь, вносить какие-то изменения?

— Нет. Будем держаться за ивенты. В прошлом году практически каждую неделю у нас проходили мероприятия правительственного уровня, а также организуемые госструктурами. Это помогает нам.

— В чем особенности управления комплексом? Как продумывается развлекательная стратегия — на месте или по согласованию с московским офисом?

— Скажем, мне не надо согласовывать привоз артистов в Extra Lounge в выходные, но если я захочу прыгнуть с парашютом из ресторана, нужно согласование. Мы пытаемся здесь придумать что-то новое каждый день. Если что-то выходит за рамки бюджета, то созваниваемся и получаем добро. Или делимся идеями с другими комплексами «Корстон». Например, если хотим выпустить Korston Card, то предлагаем, чтобы карта действовала и в других городах.

— Казань сейчас пытается стать центром туризма в России. Как оцениваете предпринимаемые на разных уровнях усилия?

— Есть два самых важных момента. Первое — это транспортная доступность. Международных рейсов из Казани не так много — слабовато... Большую роль играет стоимость перелета. Второе — это ивенты. За спортивные мероприятия взялись — молодцы, но проводить каждый год чемпионат мира тяжеловато. Нужно проводить фестивали, концерты, культурные мероприятия, выставки. Например, Expo в Милане или в Астане через два года. Так что надо развивать два этих направления, потому что только за счет Кремля конкурентоспособным не станешь — нужны дополнительные предложения для привлечения туристов.

«Я РАД, ЧТО НАЧИНАЛ ПРОСТЫМ РАБОЧИМ»

— Джордано, расскажите о себе: откуда вы? В Казани не так много руководителей-экспатов...

— Я родом из небольшого итальянского города Пезаро на берегу Адриатического моря с населением 100 тысяч человек, в 200 километрах к югу от Венеции. Несмотря на то, что город очень маленький, он тесно связан с туризмом. В моем детстве было две реальности — лето и зима. Летом был невероятный ритм жизни — работа по 12 - 13 часов в сутки без выходных. Мой первый трудовой контракт был заключен в 1983 году, когда я впервые работал не на семейный ресторан, а на небольшую гостиницу «Астория» в 100 - 150 номеров. Я был там последним из официантов, и меня даже называли бруталом, потому что я не был так вежлив с гостями, как остальной персонал. В месяц я получал по сегодняшнему курсу порядка 450 долларов, и в эту сумму входило все — и дополнительные выходы, и отпуск, и выходные. При этом на работу я приходил в полседьмого утра, а уходил около одиннадцати вечера, днем был перерыв на несколько часов. Так, в 15 лет, я работал три месяца подряд. Но я не был героем, так работали все. Сегодня, конечно, все по-другому, и это хорошо, когда происходит эволюция. Раньше и в школу ходили пешком за 20 километров, в том числе в Италии, а сегодня родители подвозят ребенка прямо к двери школы. Жить стало лучше.

То, что я с детства приучен работать, — это итальянская фишка. При этом я не скажу, что итальянцы — самый трудолюбивый народ, но у нас особое отношение к работе: мы не станем сильно переживать о работе и нервничать. Здесь, в России, ты в свой перерыв бежишь в «Макдоналдс» и проверяешь Facebook. А в Италии ты выходишь с работы, через 15 минут ты на берегу моря, еще через 5 минут сидишь в ресторанчике, ешь свежие морепродукты, а через 30 минут возвращаешься на работу. Такова жизнь на юге — в Греции, Испании, Франции, Италии.

«Я надеюсь, что будет очень активным второй квартал, потому что пройдет много ивентов — для нас это движок номер один. Во время проведения конференций у нас заполняются и номерной фонд, и рестораны»

— Как же вы променяли такое место на Россию?

— Любовь (смеется).

— К чему?

— Это было так, как обычно бывает в жизни, — повороты, которые приведут тебя неизвестно куда... Что еще может выдернуть молодого перспективного менеджера из Италии в Россию? Девушки, конечно!

В молодости ты берешься то за одно, то за другое, и все легко. Так было и у меня. В 1993 году я работал директором гостиницы в Сардинии, и однажды один новый знакомый случайно спросил у меня, не хочу ли я поехать в Россию, где три месяца зимы, для работы с оборудованием для фастфудов. Почему бы и нет? Но в итоге я сначала провел 8 лет в Казахстане. Если бы меня отправили в Бразилию, возможно, сегодня я бы отлично разговаривал по-португальски. Но я ни о чем не жалею. По крайней мере, в России есть сочетание с моим характером и местной культурой.

— Сочетается? Как?

— За годы жизни в СНГ я встречался с сотнями, если не тысячами экспатов, и каждый из нас принимал Россию по-своему. Кто-то не мог привыкнуть к России, кто-то выбрал страну для постоянного места жительства, как я. Остаться здесь было только моим выбором. Здесь я чувствую себя комфортно.

— Вернемся в Италию. Расскажите о своей семье.

— Мои родители из маленьких поселений в тысячу человек, расстояние между которыми было 20 километров — это два разных мира, диалекта. Они познакомились в гостинице в летний сезон, он — официант, она — горничная. В 14 лет у меня был выбор — быть помощником парикмахера за 200 долларов или официанта — за 400. Разумеется, я выбрал 400 долларов! Родители всю жизнь проработали в сфере гостеприимства. Папы, к сожалению, уже нет, а мама в 70 лет продолжает работать поваром. У нашей семьи были свои рестораны.

— Семья не настаивала, чтобы вы занимались семейным делом?

— О, это была война! Я помню 26 декабря 1990 года, когда сказал маме, что ухожу из семейного бизнеса и иду работать на другую гостиницу. Она ответила, что в таком случае я ухожу и из дома. Я собрал сумку и ушел к папе, который жил в другом доме. Я хотел показать, что могу добиться чего-то без помощи родителей, самостоятельно, и это было правильным решением с моей стороны. К маме я вернулся через месяц.

Сегодня я смотрю на жизнь своих знакомых и друзей в Италии — такая жизнь меня бы не устроила. Я рад, что начинал простым рабочим. Первую неделю работы в гостинице я работал посудомойщиком, вторую — как официант, третью — как старший официант. Короткий путь — через три месяца я стал директором гостиницы.

«Сейчас у нас почти ничего не осталось от торгового центра. Мы бизнес-центр, гостиница и развлекательный центр»

«9 ЧАСОВ ПОЛЕТА В РОССИЮ Я СИДЕЛ С 10-САНТИМЕТРОВЫМ СЛОЕМ ЛЬДА»

— Итак, вы попали в Казахстан...

— В декабре 1993 года я приехал в Казахстан как нелегал. Я прилетел с карго 110 «кубов». Первый удар при знакомстве с Россией для меня случился уже в воздухе. Я улетал из Италии в джинсах, а летели мы в Алма-Ату через Самару. В карго сломался подогрев, и 9 часов полета я сидел с 10-сантиметровым слоем льда под ногами. Именно тогда я впервые увидел, как русские пьют чай — в конце на дне чашки остается заварка. А у нас всегда был только чай в пакетиках.

Я увидел землю в Казахстане только через 6 месяцев после приезда — была зима. Визу мне сделали через полтора месяца.

В Алма-Ате я работал на частного инвестора-итальянца, открыл ресторан, который вообще можно было считать первым рестораном в стране, «Адриатика», ставший очень успешным. Потом я открыл второй, третий, четвертый ресторан, помогал с другими проектами, строили столовую Нацбанка и многое другое.

— Как вы выучили русский язык?

— Как попугай. Если надо — значит, надо. В первый раз самостоятельно вызвать такси я смог только через несколько месяцев.

А потом я устал — по разным причинам и решил вернуться в Италию. Гулял по набережной, искал объявления о поиске персонала и устроился работать на ресепшн в небольшую гостиницу.

— После работы в крупном бизнесе в Алма-Ате вы вернулись в Италию на ресепшн?

— Да. Более того, могу рассказать, что в первую же неделю после возвращения в Италию я поработал официантом в ресторане друга — помогал на банкете. Я был счастлив. В первый месяц после возвращения домой я набрал 10 килограммов! Последние два года в Казахстане были достаточно напряженными.

Я довольно быстро стал генеральным менеджером — через три месяца. А в следующий сезон — через полгода — я уже управлял всеми отелями небольшой сети INNITALIA HOTELS в городе Пезаро.

Я очень много общался с коллегами по цеху — что-то объяснял, давал информацию, делился идеями, и все говорили, что у меня голова работает по-другому. Я искал самую крупную итальянскую гостиничную сеть и нашел сеть «Рисотто» с 36 отелями по стране. Самая большая гостиница на две тысячи номеров у них была в Шарм-эль-Шейхе. Я взял двухнедельный отпуск, все посмотрел, пришел к генеральному директору и сказал, что хочу работать на его месте. Через две недели мне предложили стать менеджером одного из отелей компании. Через год меня отправили в одну очень проблемную гостиницу в Словении, где я проработал еще год. Там познакомился с девушкой из Санкт-Петербурга, с которой мы потом были вместе 7 лет.

— Как вы попали в компанию «Корстон» и оказались в Казани?

— В самой компании с августа 2008 года. Я начинал как генеральный менеджер в Казани, затем уехал на повышение в Москву. Сейчас мне нужно быть в Казани, поскольку в прошлом году у меня здесь родилась дочь. Семья — мой личный приоритет в настоящее время.

До Казани я полтора года работал в Санкт-Петербурге в гостиничной компании «Азимут». Искал новую работу через HeadHunter. Тогда был 2008 год, кризиса еще не было, и каждый богатый мужчина открывал ресторан для своей жены. До 2009 года казалось, что в России все возможно. Сейчас уже другая картина... Тогда, в 2008 году, мне и предложили работу в Казани. Я согласился, потому что объект был большой, было чем заняться. В то же время мне поступило предложение поработать в пятизвездочной гостинице Savoy в Москве, что рядом с Красной площадью. Но я подумал: а что я буду делать с 70 номерами в центре Москвы? Я чувствовал бы себя батлером, пусть и высокооплачиваемым. Поэтому я и выбрал Казань — именно с профессиональной точки зрения.

А со своей супругой я познакомился в Extra Lounge в новогоднюю ночь в 2014 году в два часа ночи. Мы уже оба были веселые, а в пять утра я спросил ее, выйдет ли она за меня замуж. Я всегда говорю, что нас друг другу подарил Дед Мороз.

«ПИТЕР, МОСКВА И КАЗАНЬ — ТРИ РАЗНЫЕ РЕАЛЬНОСТИ»

— Что итальянского вы привносите в свою работу здесь?

— Я очень часто кричу и одновременно много улыбаюсь. Это мой way to go, моя система управления, принятия жизни — хочу все и сейчас, но при этом важно иметь правильное отношение к делу. Мне важно, как смотрит и как улыбается персонал. Сегодня гораздо важнее, как тебе подадут кофе, нежели вкус самого кофе. Доброжелательное отношение к гостю — это то, что я усвоил от родителей. Важно понимать, что мы зависим от гостя — зарплата, хорошая жизнь, все это я впитал из семейного бизнеса. Тем, кто этого не понимает, сложнее. В любом жилом комплексе на тебя могут косо посмотреть, если ли ты скажешь в лифте «Доброе утро». Люди могут подумать, что ты от них чего-то хочешь, не понимают, с чего вдруг ты с ними разговариваешь, ведь между вами нет ничего общего. Думаю, поэтому я старюсь привнести в работу свое дружелюбие.

— Вы сказали, что до 2008 года в России было возможно все. Как сейчас оцените обстановку с точки зрения ведения бизнеса?

— Я считаю, что любой удар должен чему-то научить. Любой бизнесмен понимает, что прошли те времена, когда при цене на нефть 100 долларов за баррель получалось все легко. Думаю, это хороший урок. Мир будет другим. Мне кажется, у русских нет лимита, и они смогут все.

У меня есть только одно сомнение по поводу будущего: сегодня я не вижу реального желания правительства создавать хорошую образовательную базу. Будущие руководители страны через 30 лет — это, наверное, те, кто сейчас учится в школах и вузах, это наши дети. Если мы не инвестируем в них, через 30 лет ничего хорошего не будет. В платной школе ребенка ничему не научишь — только понты, в бесплатной школе платят, чтобы получить пятерки. ЕГЭ — это положительное направление, но это всего лишь один шаг.

— Мы знаем примеры, когда в общем-то успешные бизнесмены из Европы приезжали в Россию, но у них ничего не получалось. В чем особенности ведения бизнеса в Италии, Европе и России? С какой спецификой ведения бизнеса вы сталкиваетесь?

— Специфика есть не только у Европы и России, но и по регионам. Питер, Москва и Казань — это три абсолютно разные реальности. Первая особенность — в России надо быть гибким. Почему? Потому что все, что существует сегодня, через три месяца может стать по-другому. По крайней мере, так было в 90-е и 2000-е. В России иностранец должен быть готов к изменениям и нелогичным факторам. Take it or leave it (пер. с англ. языка — «либо да, либо нет»; «прими что-то или откажись от этого» — прим. ред.)! В России все нужно считать. Чтобы открыть здесь ресторан, тебе нужен специалист, чтобы проводить все списания по бухгалтерии, готовить технические карты.

— В чем сегодня заключаются сложности ведения бизнеса в России?

— Есть разные сложности. В прошлые годы было очень легко продавать что-либо, потому что спрос превышал предложение. Сегодня уже не так — предложений больше, чем спроса. Чтобы прийти в ресторан во времена Советского Союза, нужно было просить записать вас заранее — через друзей, взятки, а сегодня так много ресторанов, что мы должны упрашивать гостей прийти именно к нам. И это нормальное явление. А ведь в 90-е годы не было не только, например, мяса хорошего качества, но и минеральной воды, туалетной бумаги — этого нельзя было найти на рынке. Ты никогда не знал точную цену, и не было возможности стандартизировать определенные вещи.

— А сегодня есть возможность приобрести качественный товар для бизнеса?

— Да. Есть, например, Metro, который работает в Германии и России по определенным стандартам качества. Есть электронная площадка, где я могу разместить мини-тендер на 100 килограммов капусты и посмотреть, кто предложит лучшую цену.

— Сейчас много разговоров об импортозамещении. Как вы оцениваете качество сельской продукции в России?

— Качество всех продуктов, которые не производятся на месте, критично. Фрукты из Европы должны уезжать в Россию зелеными, в дороге должны стать желтыми, а приехать на место красными. Если я ем салат в Барселоне, то у него там не такой запах, как здесь. Вино одинаково на вкус и в России, и в Европе, а вот продукты очень сильно различаются. Мясо очень хорошее, а все остальное не на уровне. Мы работаем с поставщиками из Воронежа, других российских городов, которые поставляют нам правильные продукты.

«Я буду скучать по этому виду спорта, но нужно шагать дальше» (фото предоставлено Джордано Борри)

«В РОССИИ ПОТЕРЯТЬ РАБОТУ НЕ ТАК СТРАШНО, КАК В ИТАЛИИ»

— На мастер-классе перед студентами в РУДН вы говорили, что особенность российских сотрудников — воровство. Как вы решаете такую проблему?

— Такая проблема действительно есть. В Италии не видел такого, чтобы кто-то принес из дома на работу бутылку виски и начал продавать ее в баре. Не могу утверждать, что в Италии никто не перекладывает деньги из кассы в свой карман, но такое случается очень редко. Почему? А потому что иметь работу в Италии — жизненная необходимость. Мой близкий друг контролировал семейный бизнес. Это тоже полноценная работа, но моя мама никак не могла этого понять. «Ты управляешь семейными финансами... Но кто ты?» В первой статье Конституции Италии говорится: «Италия - это республика, фундамент которой - это работа». Ты должен, ты обязан работать! Ты официант? Все понятно, ты официант. Ты менеджер? Окей, ты менеджер. Даже уровень заработка не так важен — важно понять, кто собеседник. Без работы ты никто. В России другое отношение к работе, потому что рынок слабый, профессионалов мало. В России потерять работу не так страшно, как в Италии, и люди могут косячить. Считают, что пока не попадутся, могут воровать.

Наверняка такое происходит не только в России. А в том, что воруют, в России виноват ты, потому что не уследил, ведь это ты должен был выстроить четкую систему контроля. Везде есть служебные входы с проверкой персонала.

«ЖИЗНЕННЫЙ УСПЕХ — ИМЕТЬ ТО, ЧЕГО ТЕБЕ БУДЕТ ХВАТАТЬ»

— Расскажите о своих увлечениях.

— Сейчас мое единственное увлечение — это моя дочка Моника (смеется).

— Кто выбрал имя?

— Была целая война со списками! Сначала было 300 имен, потом 100, и так дошли до трех-четырех. Моника понравилось и мне, и супруге.

— Ваша супруга — русская или татарка?

— И то, и другое. Она очень хочет жить в теплом климате, и мы с первого дня знакомства договорились, что будем жить в тепле. Как только я найду подходящее место и работу, наверняка мы переедем.

— У вас есть российское гражданство?

— Нет, я не могу его получить, потому что отношения между Россией и Италией не предполагают двойного гражданства. То есть если я приму российское гражданство, должен буду отказаться от итальянского. На сегодня такой нужды у меня нет, каких-то ограничений в России у меня нет. У моей дочери двойное гражданство, и после 18 лет она выберет что-то одно.

«В 2015 году я занял третье место по России на чемпионате RSBK, а в 2013 был чемпионом Татарстана» (фото предоставлено Джордано Борри)

— В интернете есть видео, где вы катаетесь на спортивных мотоциклах, очевидно, на соревнованиях...

— В 2011 году так получилось, что я поехал на велосипеде из Москвы до Подольска, где есть трек для картинга. Мне как раз нужно было передохнуть, и я увидел, что в перерыве на треке гоняют обычные мотоциклы. Я увидел баннер об аренде мотоциклов и захотел попробовать. Ранее я водил скутеры, мотороллеры. По телефону об аренде ответил Саша Купцов и сказал, что оборудование в аренду не сдается. Тут я понял, что он стоял недалеко от меня, подошел, познакомился. С ним рядом были еще несколько мотоциклистов, и один из них дал мне свою экипировку в аренду. Через три-четыре круга я понял, что мне нравится это занятие. Уже когда стемнело, я сел на велосипед и вернулся домой, а в 10 утра следующего дня купил себе мотоцикл Yamaha YZF-R6. В итоге, что касается результатов, в 2015 году я занял третье место по России на чемпионате RSBK (Russian Superbike Championship — прим. ред.), а в 2013 был чемпионом Татарстана.

В этом году не планирую участвовать в соревнованиях. Причин несколько. Во-первых — стоимость, потому что все траты на обслуживание мотоцикла зафиксированы в евро. Во-вторых — время, потому что гонять на мотоцикле означает, что 14 - 15 выходных в год ты проводишь на треке. А поскольку с понедельника по пятницу ты работаешь, это значит, что семью не видишь. Надо принимать в жизни определенные решения, расставлять приоритеты. Я буду скучать по этому виду спорта, но нужно шагать дальше.

Еще я занимаюсь бегом. В сентябре прошлого года я решил, что хочу подготовиться к марафону, и в результате я принял участие уже в двух забегах — в ноябре во Флоренции и в январе этого года в Майами. Для уже взрослого человека я иду нормально — 3 часа 40 минут. Надо правильно питаться, не набирать вес, регулярно тренироваться. Я вас уверяю, что 42 километра непросто пройти. В мае я, разумеется, поучаствую в марафоне в Казани.

— В чем заключается успех и как его добиться?

— Я считаю, что такого понятия как успех не существует, потому что на любом уровне можно сделать что-то лучше. Великий бизнесмен, итальянец, хозяин компании Fiat как-то сказал, что любое хорошее дело можно сделать еще лучше. Думаю, реальный жизненный успех — иметь то, чего тебе будет хватать. У каждого человека свои потребности, и речь не только о деньгах. Формула успеха — это баланс между тем, что у тебя есть, и тем, что тебе нужно.

— А вам чего не хватает в данный момент?

— Времени! Хочу спать! (Смеется).

Читайте интервью с другими представителями бизнес-сообщества в рубрике «Персона».