Приватизация по-татарстански: берем пример с Путина или накачиваем «Иннокам»?

Сегодня Татарстан через госхолдинг «Связьинвестнефтехим» Валерия Сорокина владеет 28,6% акций «Нижнекамскнефтехима» (25,2% уставного капитала), 33,595% уставного капитала «Татнефти» и 9% ТАНЕКО

ИЛЬДАР ХАЛИКОВ ПОДПИСАЛ ПОСТАНОВЛЕНИЕ НА 68 МИЛЛИАРДОВ

Весьма существенные дополнения, внесенные в прогнозный план (программу) приватизации госимущества РТ на 2016 год, наделали вчера во второй половине дня много шума. Напомним, первоначальный документ был утвержден кабмином 30 декабря и предусматривал приватизацию «путем реализации на открытых аукционных торгах или путем внесения в уставные капиталы акционерных обществ» долей в 12 компаниях — например, 4,67% АО «Оборонпром» и 6,31% ПАО «АК БАРС» БАНК. Но, как выяснилось, еще 2 февраля Ильдар Халиков подписал постановление правительства РТ, которое расширило перечень за счет «голубых фишек» Татарстана — 22,088% акций АО «Нижнекамскнефтехим», 4,31% акций ПАО «Татнефть» и 9% нефтеперерабатывающего комплекса «ТАНЕКО» (сейчас 91% компании принадлежит той же «Татнефти»).

Формально эти акции уже однажды приватизированы путем передачи в госхолдинг «Связьинвестнефтехим» (СИНХ) — постановлением минземимущества РТ от 11.04.2003 №33-а «О приватизации государственного имущества». Сейчас холдинг под руководством Валерия Сорокина владеет 28,6% акций «Нижнекамскнефтехима» (25,2% уставного капитала), 33,595% уставного капитала «Татнефти» и теми самыми 9% ТАНЕКО.

Во сколько можно оценить эти активы? Так, пакет 4,31% обыкновенных акций «Татнефти» по ценам закрытия биржевых торгов пятницы, 5 февраля, стоил 31,5 млрд. рублей. Пакет в 22% обыкновенных акций НКНХ тогда же стоил 16,45 млрд. рублей. Простая арифметика показывает, что приватизируемые пакеты публичных компаний «весят» примерно 48 млрд. рублей.

Акции ТАНЕКО на бирже не торгуются, так что их продажная цена требует отдельной оценки. С одной стороны, по состоянию на конец 2014 года инвестиции в проект за все время его существования составляли 210,5 млрд. рублей, с другой — на компании висит формальный долг перед материнской «Татнефтью» — 158 млрд. рублей. Впрочем, некоторые аналитики накануне оценили 100% акций ТАНЕКО в $3 млрд., а 9% — в $270 млн., или 20 млрд. рублей, — на основе сравнения с аналогичными мощностями в Европе.

Глава «Татнефти» Наиль Маганов сказал, что, к сожалению, постановления не видел, и предположил, что это что-то плановое

НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПО ПЛАНУ ПРИВАТИЗАЦИИ

«БИЗНЕС Online» обратился за комментариями в СИНХ и минземимущество РТ. «Во-первых, включение ПАО «Татнефть», ТАНЕКО и ПАО «Нижнекамскнефтехим» в перечень обществ, акции которых планируется приватизировать в этом году, не стоит напрямую отождествлять с приватизацией или продажей, — загадочно сообщила ведущий специалист пресс-службы МЗИО Танзиля Аскарова. — Во-вторых, АО «Связьинвестнефтехим» не исключает такой возможности, но в любом случае это вопрос будущего, поэтому говорить о каких-то конкретных деталях пока рано. В настоящее время данный вопрос находится на стадии обсуждения руководством республики и данных организаций».

Гендиректор «Татнефти» Наиль Маганов на коллегии минэкономики и минпромторга РТ сказал нашему корреспонденту, что, к сожалению, постановления не видел, и предположил, что это что-то плановое. Министр промышленности и торговли РТ Альберт Каримов от комментариев отказался.

Однако уже вечером (возможно, после того, как власти оценили масштаб кругов, разошедшихся по воде от булыжника) на сайте кабмина появилось сообщение, которое, с одной стороны, пролило свет на происходящее, а с другой — дало новые поводы для предположений. «Принятое решение обусловлено необходимостью более эффективного использования имеющихся ресурсов Республики Татарстан, — говорилось в нем после уже растиражированной СМИ декларативной части. — Пакеты акций ПАО «Нижнекамскнефтехим», ПАО «Татнефть» и АО «ТАНЕКО» будут переданы АО «Связьинвестнефтехим» своему единственному акционеру — министерству земельных и имущественных отношений Республики Татарстан. Таким образом, республика поменяет форму владения своими активами».

Казалось бы, на этом можно было поставить точку — перекладываем, мол, из одного кармана в другой, хотя саму по себе такую операцию правильнее было бы включать скорее уж в некий «план национализации», а не приватизации. Однако дальше следуют таинственные намеки, что минземимущество РТ найдет-таки возвращенной из СИНХа собственности достойное применение:

«Планируется, что данные пакеты акций предприятий будут задействованы в целях поддержки и развития приоритетных направлений экономики и ведущих предприятий и компаний Республики Татарстан, а также будут способствовать усилению их производственной кооперации в рамках формирующегося Камского нефтехимического кластера», — говорится в пресс-релизе.

Последний абзац вечернего пресс-релиза и вовсе заканчивается явно не точкой, а смысловым многоточием: «В случае возникновения установленной законодательством необходимости раскрытия информации о каких-либо возможных дальнейших операциях с акциями эта информация будет раскрываться в соответствии с установленным законодательством порядком». Ждите, одним словом, следующих серий.

Вряд ли команда Альберта Шигабутдинова упустит возможность укрупнить свою долю в предприятии, которое несет золотые яйца не хуже сказочной курицы

«ЕСЛИ ПОМОЩИ НЕ БУДЕТ... МЫ БУДЕМ ВСЕ РАВНО ДЕЛАТЬ»

Приведенные объяснения не рассеивают туман. В самом деле, почему «более эффективно использовать имеющиеся ресурсы» нельзя через сам СИНХ, который именно с этой целью был создан? Если же «форма владения активами» по каким-то причинам перестала отвечать велениям времени, то почему из СИНХа изымается лишь небольшая часть хранящихся в его сокровищнице бриллиантов? Остается строить версии.

Первая из них напрямую вытекает из единственного конкретного намека — на кооперацию в рамках Камского нефтехимического кластера. Все три компании — участники «Иннокама», пожалуй, самого амбициозного на сегодня мегапроекта территориального развития в России. Объем заявленных инвестиций в 60 его субпроектов, напомним, поражает воображение — 750 млрд. рублей. Сколько денег из этой суммы республика хочет заполучить из федерального центра, пока совершенно непонятно. «Трудно говорить о консолидированной доле. Программа кластеров у нас подразумевает 5 процентов республиканских, 95 — федеральных, есть программы 10/90 (10 процентов республиканских и 90 процентов федеральных средств). Есть [софинансирование] за счет налоговых преференций, за счет льготного налогового режима», — рассуждал в январе на Гайдаровском форуме министр экономики РТ Артем Здунов.

При этом сам президент РТ Рустам Минниханов по итогам обсуждения четко дал понять, что Татарстан не свернет с пути при всех случаях — с деньгами федералов или без: «Мы будем искать пути! Какое бы решение ни было, мы эти проекты реализуем. Нам помогут — мы это сделаем быстрее. Конечно, если помощи не будет... Мы будем все равно делать», — заявил президент РТ. При этом на все про все он дал себе не так много времени: «3 года, 5 лет, 7 лет. Максимум — 10 лет, когда все проекты будут реализованы».

А раз так — надо с чего-то начинать. Легко предположить, что акции могут быть использованы, к примеру, в качестве учредительного взноса в некий фонд, который сможет привлекать под проекты федеральное софинансирование или заимствования с рынка. Какое-никакое юрлицо у «Иннокама» уже есть — еще в 2012 году СИНХом и КНИТУ-КХТИ было создано некоммерческое партнерство «Камский инновационный территориально-производственный кластер» во главе с Рафинатом Яруллиным.

Нельзя, впрочем, полностью исключать и вариант продажи акций близким компаниям. Стоит подчеркнуть, что и в «Татнефти», и в НКНХ Татарстан хоть и не имеет даже блокирующего пакета, но располагает правом «золотой акции». Так что с точки зрения контроля даже в случае ухода части пакетов ничего не меняется. За покупателем пакета НКНХ далеко ходить не надо: 52,31% акций комбината владеет 100-процентная «дочка» ТАИФа, ООО «Телеком-Менеджмент», и вряд ли команда Альберта Шигабудтинова упустит возможность укрупнить свою долю в предприятии, которое несет золотые яйца. Тем более, как говорят, вмешательством СИНХа в свои дела в ТАИФе несколько тяготятся. Похожий прецедент уже создан: акции «Татнефтепродукта» были проданы ТАИФу. При этом сразу было объявлено, что деньги пойдут на благое дело — строительство арены для WorldSkills. В этом плане принципиального отличия от НКНХ нет, а проект «Иннокам» — более чем достойный и выгодный для самого ТАИФа.

Наконец, неизбежно напрашивается и третья версия, согласно которой речь идет о дальнейшей реализации плана спасения «АК БАРСа». Возможно, этим объясняется некоторая судорожность телодвижений с акциями. Начало в виде передачи банку в активы 16,09% акций «Казаньоргсинтеза» из СИНХа уже положено в конце декабря, правда, тогда никаких изменений в план приватизации не потребовалось. Кстати, уже отдавая «АК БАРСу» акции КОСа, СИНХ упоминал, что Республика Татарстан, если это будет необходимо, прибегнет еще раз к каким-то дополнительным формам поддержки ПАО «АК БАРС» БАНК, однако необязательно, что они должны принять такую же форму. Укрепив капитал опорного банка, акции в дальнейшем могут быть точно так же использованы для привлечения финансирования проектов «Иннокама» или любых других.

По какой причине все это нельзя делать через СИНХ, как раньше, по-прежнему непонятно. Возможно, причины имиджевые или политические. Если, к примеру, речь действительно идет о проекте «Иннокам», то сделать его «акционером» структуры Сорокина значило бы частично возложить на него и ответственность за это дело, для которого уже, быть может, «припасен» совсем другой тяжеловес...

БЮДЖЕТЫ ПЛЫВУТ НЕФТЯНЫМИ ПЯТНАМИ

Наконец, неизбежное послесловие: версия о реальной продаже госпакетов возникает в том числе из-за сложной ситуации с бюджетом Татарстана. На 2016 год главный финансовый документ республики сверстан по крайне оптимистичному сценарию — $60 за баррель нефти при курсе 56,8 рубля за доллар. Даже в момент принятия документа эти цифры казались не вполне реальными. С наступлением 2016 года надежды на то, что, «может быть, все еще выправится», практически растаяли вместе с февральским снегом: на момент написания статьи стоимость нефти составляла $33,36 за бочку, а курс ЦБ РФ на 9 февраля — 76,86 рубля за доллар. Но даже при таких параметрах бюджет Татарстана на 2016 год не удалось принять без дефицита в 5,8 млрд. рублей.

Радик Гайзатуллин не стал скрывать, что размер бюджетной дыры по факту может быть куда больше

Кроме того, остается нерешенным вопрос с налогообложением в нефтяной отрасли. Речь идет о решении не снижать в 2016 году экспортную пошлину, как это планировалось, — с 42% до 36%. Это приведет к снижению налогооблагаемой прибыли у нефтяников и — как результат — потерям налога на прибыль от нефтянки. Изначально эта сумма ущерба для бюджета РТ оценивалась в минфине в районе 5 млрд. рублей, но к концу года была немного скорректирована в меньшую сторону. «По предварительным расчетам, только в части налога на прибыль потери бюджета республики в 2016 году могут составить более 4 миллиардов рублей», — заявил на декабрьской коллегии ведомства глава минфина РТ Радик Гайзатуллин. Он добавил, что сейчас минфин РТ ведет работу с российским «старшим братом» — по вопросу компенсации выпадающих доходов бюджета республики. По этой причине эта сумма не была заложена в «дефицитном» разделе.

Не стоит забывать, что существует и вероятность падения сборов налога на прибыль по ряду предприятий. В целом число убыточных предприятий — 24,2%, они показали убытков на 45 млрд. рублей. За три квартала 678 организаций входят в стадию банкротства, эти цифры привел Минниханов на ноябрьском совещании финансовых, казначейских и налоговых органов РТ.

Впрочем, в то, что «священную корову» пустят под нож ради мяса, не верилось еще до разъяснений кабмина — ситуация с бюджетом выглядит напряженной, но никак не катастрофической.

БОЛЬШАЯ ПРИВАТИЗАЦИЯ «ПО-ПУТИНСКИ»

Добавим, что решение правительства РТ «более эффективно использовать имеющиеся ресурсы» укладывается в федеральную повестку, где все только и говорят о «большой приватизации».

Буквально 1 февраля президент РФ Владимир Путин провел на этот счет совещание с членами правительства. Помимо них на встрече присутствовали руководители ряда компаний — по-видимому, как раз тех, чьи пакеты планируется частично приватизировать. Это и президент РЖД Олег Белозеров, и президент «Алроса» Андрей Жарков, и президент «Башнефти» Александр Корсик, и президент ВТБ Андрей Костин, и гендиректор «Аэрофлота» Виталий Савельев, и президент «Роснефти» Игорь Сечин, и гендиректор «Совкомфлота» Сергей Франк.

Буквально 1 февраля Владимир Путин провел совещание по будущей приватизации с членами правительства и руководителями ряда компаний

На той встрече Путин выдвинул ряд условий к будущей приватизации. Он подчеркнул, что предприятия должны остаться под контролем государства, при этом не должно быть распродажи акций по бросовой цене. Также он указал на необходимость уделять больше внимания «качеству инвесторов». «Нужно, чтобы будущие инвесторы и приобретатели искали собственные ресурсы либо кредитные ресурсы, но не из государственных банков. Толка от этого будет немного», — сказал Путин.

Второе условие — стратегические активы не должны достаться иностранцам. «Новые владельцы приватизируемых активов должны находиться в российской юрисдикции. Серые схемы, вывод активов в офшоры, сокрытие собственников долей недопустимы. Мы уже давно говорим о деофшоризации, и в этих условиях идти на новую приватизацию, допуская дальнейшую офшоризацию российской экономики, неправильно», — сказал Путин. Отталкиваясь от этих заявлений, часть комментаторов заранее обрекла приватизацию на провал, а часть увидела в ней некий «налог на олигархов», возвращающих капиталы в страну из-за рубежа.

Что ж, если раньше на манипуляции с акциями стратегических не только для Татарстана компаний поглядели бы косо, то теперь момент удачный — Москва показала пример.