Алексей Кудрин (фото: government.ru)

ЗАКАТ «ДИНАСТИИ»

Как и положено людям прогрессивных взглядов, собравшиеся в московской штаб-квартире Горбачев-фонда ругали власть. На критический лад настраивала сама тема круглого стола — презентация доклада «1985 - 2015: Ценности перестройки в контексте современной России», подготовленного совместными усилиями фонда бывшего президента СССР и комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина.

До начала официальной части присутствующие живо обсуждали тему иностранных агентов. Выражалось это в основном в форме соболезнований научному руководителю Высшей школы экономики, бывшему министру экономики РФ Евгению Ясину, который, судя по бодрому виду, в них особо не нуждался. Повод попереживать, однако, имелся весьма весомый. Дело в том, что два отца (а по возрасту, скорее, деда) российской рыночной экономики, как на днях выяснилось, могут представлять угрозу госбезопасности. Речь идет о Ясине и основателе «Вымпелкома» (торговая марка «Билайн») Дмитрии Зимине. Последний финансировал благотворительный фонд «Династия», который материально помогал фонду Ясина «Либеральная миссия». Эту «миссию» минюст счел политической. Ну а поскольку Зимин помогал либералам за счет своих средств, хранящихся в иностранных банках, «Династию» внесли в реестр иностранных агентов. Олигарх обиделся и денег обещал больше никому в России не давать. Пока минюст не извинится, на что надежды особой нет. Вот так и вышло, что Евгений Григорьевич и Дмитрий Борисович, которым на двоих больше 160 лет, де-юре оказались не просто могучими стариками, но и особами, приближенными к силам, желающим России погибели. Либеральная общественность, собравшаяся в Горбачев-фонде, негодовала, впрочем, весьма умеренно. Сошлись на том, что отныне можно покончить с любым неугодным проектом, имеющим мало-мальское отношение к политике. Достаточно прислать ему один доллар с зарубежного счета, и все — очередной «агент» разоблачен.

Обсуждали актуальные проблемы, кстати, не какие-нибудь пикейные жилеты, а самый что ни на есть цвет системного либерализма. В конференц-зале Горбачев-фонда от медийных персон рябило в глазах. Помимо Ясина присутсвовали, например, замдиректора Института мировой экономики Евгений Гонтмахер, президент движения «Союз правых сил» Леонид Гозман, один из лидеров партии «Яблоко» и авторов российской Конституции Виктор Шейнис.

Официальная часть началась, как только в зал вошли глава комитета гражданских инициатив, бывший вице-премьер и министр финансов Кудрин и телеведущий Николай Сванидзе. Последний недавно представил на одном из федеральных телеканалов серию документальных фильмов о русской революции столетней давности и ее последствиях. В Горбачев-фонд Николая Карловича очевидно привел научный интерес, поскольку речь зашла о новой революции... Не было только самого отца-основателя системного либерализма и виновника торжества Михаила Горбачева. Как сообщила исполнительный директор фонда Ольга Здравомыслова, Михаил Сергеевич присутствовать не смог (судя по всему, по состоянию здоровья), однако прислал поздравление участникам конференции. Но из приветствия и последовавшего обсуждения осталось неизвестным, как именно автор перестройки относится к выводам авторов доклада о том, что 30 лет назад Михаил Сергеевич возглавил революцию. Когда в мае 1985 года генсек ЦК КПСС во время поездки в Ленинград впервые произнес слово «перестройка», он вряд ли имел в виду «революцию ценностей», как происходившее в конце 1980-х годов названо в докладе. Скорее, термин навеян недавними событиями на киевском майдане, которые на Украине принято называть «революцией достоинства».

ВО ВСЕМ ВИНОВАТ АНДРОПОВ

Взрывоопасные аналогии, похоже, смутили и самих авторов доклада, и лидеров умеренных либералов. На минуту показалось, что еще чуть-чуть и в Горбачев-фонде оформится новая колонна непримиримой оппозиции. Но не тут-то было. С места в карьер Здравомыслова отмела предположения о том, что авторы доклада призывают устроить перестройку-2. Вслед за ней все выступающие, храня верность системности, повторяли мысль о том, что они, конечно, за реформы, но без революционных потрясений, которые в перестройку и последовавшие за ней годы, как ни крути, имели место.

«Перестройка запустила вещи, на базе которых мы жили в 90-е и начале 2000-х годов, — отметил Гонтмахер. — Сейчас ситуация заставляет нас переосмыслить те ценности — и демократию, и рыночную экономику. Мы винтики в корпоративном государстве или мы все-таки строим ранвоправные отношения с властью?» Эти слова были, пожалуй, самым резким, что позволили себе выступавшие. «Не нужна нам новая перестройка, — продолжил Гонтмахер. — История не повторяется. России нужны реформы, очень мощные реформы, новый тип реформ... Как его назвать, пока не знаю. Может, «перезагрузка»?» Термин, что и говорить, модный, но от «революции ценностей» весьма далекий. Тем более, что «перезагрузкой» недавно называли попытку улучшить отношения России с США, которая, как известно, с треском провалилась. О том, по чьей вине случилась новая конфронтация России с Западом, мысли в Горбачев-фонде высказывались также весьма далекие от революционности. «То, что происходит сегодня, — это в какой-то степени антиперестройка, — поставил диагноз политолог Федор Лукьянов. — От идеализма на международной арене мы пришли к мрачному реализму, когда никто никому не верит. При этом я не склонен возлагать всю ответственность на нашу страну. Все постарались как могли. Источник ценностей, о которых говорил Горбачев, то есть западная цивилизация, переживает сегодня далеко не самые лучшие времена».

Вернуть собравшихся на путь правоверного западничества попытался Кудрин — один из двух вдохновителей перестроечного доклада: «Я очень сожалею, что мы снова находимся в конфронтации с Западом. Это, как и при позднем СССР, в очередной раз приведет к ослаблению нашей страны. Слабая же Россия не сможет интегрировать вокруг себя союзников и стать конкурентоспособной в мире. Нашим союзникам рано или поздно не захочется работать со страной, которая постоянно находится под санкциями, имеет слаборазвитые рыночные институты. Вот почему критически важно находить общий язык с ведущими державами. Однако сегодня, к сожалению, если не сам Кремль, то провластные институты обосновывают неизбежность конфронтации с Западом, посколько он якобы стремится к ослаблению и развалу России. Я с этим категорически не согласен». Трудно было отделаться от впечатления, что Кудрин ведет заочный спор с неким старым другом, с которым у него есть разногласия по тем самым перестроечным ценностям, но вряд ли эти разногласия носят непримиримый характер. Надо полагать, неслучайно Кудрин решил сравнить Горбачева и Юрия Андропова — духовных отцов двух главных кремлевских «башен»: либеральной и силовой. «Возможна была бы перестройка при Андропове? Думаю, нет. Нужна была другая личность. Сейчас вышел юбилейный фильм, посвященный Андропову, с нейтральной, скорее, позитивной оценкой его фигуры. На самом деле именно этот человек, как и Брежнев, сыграл драматическую роль в истории страны в части замораживания реформ, борьбы с инакомыслием. Именно Андропов серьезно повлиял на то, что попытка реформирования конца 1960-х годов провалилась. Он был солдатом, а точнее, генералом той системы, которая отодвинула все возможные реформы до того момента, когда и экономика, и политическая система окончательно утратили доверие народа.

«ИМПОТЕНТНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ» И ДРУГИЕ НЕДУГИ ОППОЗИЦИИ

Ясность в позиции либерального лагеря решил внести государственник, член-корреспондент РАН Руслан Гринберг, пришедший на обсуждение перестроечного доклада явно не без задней мысли. Ее он и высказал прямо в лицо Кудрину: «Алексей Леонидович, скажу вам как потенциальному лидеру оппозиции, возьмем вашу интересную перепалку с президентом страны по поводу того, что делать. Он (Владимир Путин — прим. авт.) говорит, что вы работать не хотите, сачок. А вы говорите: нет, я хочу работать, только я хочу по-другому работать, я знаю, как надо делать. На это президент (он же гуманист) четко сказал, что вы правильно со своими товарищами думаете, что надо делать, но надо не только ум иметь, но еще и сердце. О чем речь идет? О том, что четыре главные сферы человеческой жизни — образование, науку, культуру и здравоохранение — по-вашему, надо переводить на хозрасчет, чтобы люди от роддома до морга сами за все платили. Я подозреваю, что так называемые структурные реформы, о которых говорят правительство и вы, сводятся примерно к этому делу». Не обошелся ученый и без татарстанского опыта: «Вот я был в Елабуге лет 15 назад, там было предприятие, где работали слепые. У них были большие льготы. В один прекрасный момент льготы отменили. Я разговаривал в Москве с одним известным человеком, спрашивал его: почему отменили? Он мне сказал: «Ты знаешь, мы во вторник ввели льготы для слепых, а в среду полстраны стало слепыми». Результат какой? Все перед законом равны, никаких льгот. Я называю это «импотентный либерализм». Когда у нас было слабое государство, такой подход еще можно было как-то понять. Но сегодня-то сильное государство! Однако все равно либералами ставится такая задача. Если это не так, скажите».

Кудрин, конечно, сказал, что не так, но ответ этот окончательно развеял завитавший было в коридорах Горбачев-фонда запах революционной романтики: «Я не претендую на роль лидера оппозиции, но скажу как человек, который работает и в вузе, и в науке: нужно говорить честно о проблемах, которые накопились. В том числе и критиковать правительство, если мы хотим предотвратить накапливание проблем, которые потом взорвутся». Иными словами, конструктивная критика, не более того. Вскоре после этих слов Кудрина Сванидзе спешно покинул собрание, очевидно, убедившись в отсутствии революционной ситуации. Кажется, именно о современных системных либералах написал Владимир Высоцкий: «Нам вождя недоставало. Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков». Кандидаты в вожаки, конечно, есть, но в этой аудитории они отсутствовали. Даже такого относительного умеренного лидера «несистемных» либералов, как Михаил Касьянов, на презентацию доклада не позвали. Неудивительно, что последовал очевидный итог, который подвел Ясин: «До Горбачева мне казалось, что меня уже похоронили. С перестройкой я понял, что жизнь только начинается. Правда, многим не понравилось то, что происходило потом, например реформы Гайдара. А сейчас мне и многим людям, которые сидят в этом зале, не нравится тот поворот, что мы наблюдаем в течение последних 15 лет».

И конца-краю этому спору западников со славянофилами, по оценке научного руководителя ВШЭ, не просматривается: «Борьба российских самодержавных традиций со стремлением к тому, чтобы занять свое место в Европе, продолжается. История перестройки не окончена».