Ари Мойсанен: «С Нильссоном в финале со СКА произошло то же, что и с Веханеном год назад»

Эмиль Гарипов и Ари Мойсанен

«ГАРИПОВУ НУЖНО СДЕЛАТЬ ВАЖНЫЙ ШАГ»

— Ари, вы довольны тем, какую работу проделали с вратарями в этом сезоне?

— И да, и нет. Думаю, то, что мы сделали с Андерсом, сработало очень даже хорошо, но не удалось реализовать все, что я планировал в работе с Эмилем, здесь есть небольшой провал. Тяжелый вопрос, потому что Эмиль, конечно, провел хороший сезон, но он не сделал тот шаг, который я от него ждал. Потенциала в нем больше, чем мы увидели. Но быть просто хорошим вратарем и быть очень хорошим вратарем, которому можно доверять в любой ситуации, — это разные вещи.

— Пока Гарипову нельзя доверять?

— Он отлично проводит свои матчи, на хорошем уровне. Но позиция первого номера в топовой команде, когда ты каждый вечер стоишь в свете прожекторов, требует большего, чем просто остановленная шайба. Нужно быть на самом высоком уровне во всем и везде: в раздевалке, в обычной жизни. Это тяжелый багаж, с которым нужно уметь жить. Думаю, нам надо больше работать именно над этим аспектом, чтобы до Эмиля точно доходила подобная информация, чтобы он мог понимать, что значит быть основным вратарем.

— Это ведь все только в голове игрока...

— Легко так сказать. Конечно, морально очень тяжело было голкипером топ-уровня, потому что ты должен вести команду за собой, а не быть ведомым командой. Нужно помнить, что Эмиль еще молод, ему сложнее играть в родном городе и каждый раз быть лучшим. Но есть важная деталь в поведении в раздевалке — вратарь вроде бы всегда с командой, но одновременно он должен быть и отделен от партнеров. Существует разница для голкиперов и полевых игроков, нужно следить, как ты себя ведешь, как тренируешься, какой образ жизни ведешь, причем и за пределами арены. Пока в этом заключается шаг, который нам с Эмилем нужно сделать.

— Возможно решить эти проблемы уже в следующем сезоне?

— Если вопрос в том, доверяю ли я Эмилю, то да, доверяю. Он обладает большим талантом, которого нет у многих вратарей. Шаг, о котором я говорил, зависит от него самого, захочет ли он его сделать. Не имеет никакого значения, хочу ли этого я, руководство, болельщики, решать все равно ему. На это в любом случае нужно время, никто не знает, случится это через год, два, три. Бывает, что такой момент вообще никогда не настает. Невероятно тяжело изменить свои привычки, стиль жизни, быть частью команды, но при этом работать лучше всех остальных. Вообще, дело в балансе, в первую очередь нужно привести в нормальное состояние свою повседневную жизнь, решить проблемы вне льда, только после этого можно будет заниматься хоккейными делами.

Ари Мойсанен и Андерс Нильссон

«АНДЕРС ПРИНЯЛ ВСЕ СВОИ ПРОБЛЕМЫ»

— Чем именно вы довольны в работе с Нильссоном?

— У Андерса была та же ситуация, что и у Эмиля: ему тоже нужно было осознать, что значит быть первым номером. Поменять некоторые вещи в своем поведении вне льда, чтобы что-то изменить в своей игре. И Андерс хорошо это все понял, он знает, что нужно сделать по-другому, научился концентрироваться даже на мелочах.

— В технике он сильно изменился? Сейчас это не совсем тот вратарь, который приехал из «Айлендерс».

— Во-первых, сама игра на маленьких площадках отличается. Да, у него были небольшие проблемы с перемещениями в воротах, в скорости. Иногда самое сложное — это принять и понять свои слабые места. Андерс вовремя осознал, что ему нужно сделать, чтобы стать лучше, сильнее и быстрее. Вопрос жизни вне льда его тоже касается.

— Что вы имеете в виду? Отношения в семье, отдых в свободное время?

— И это тоже, там очень много всего. Вратарь играет все 60 минут, он важная часть итогового результата. Полевой игрок может сыграть 35 хороших матчей, а потом провести 25 матчей чуть хуже, и все равно его будут считать отличным хоккеистом. Голкипер не может себе такого позволить, два неудачных матча ему еще простят, но все остальные 58 игр он должен провести на очень хорошем уровне. Это отбирает много моральных сил, поэтому важно, чтобы в обычной жизни все было нормально, не должно быть проблем в мелочах вроде сна, еды, отношения к своему телу.

— Андерс во всех своих интервью всегда подробно описывал свои ошибки и не боялся признавать их. Такой подход вообще помогает вратарям?

— Думаю, да. У вратарей есть правило трех секунд — если ты ошибся, у тебя есть всего три секунды, чтобы проанализировать ситуацию, понять, что и почему произошло, а затем забыть и снова продолжать играть. Андерс научился принимать свои ошибки, что случилось, то случилось. Важно также делать правильные выводы, чтобы подобное не повторилось.

Андерс Нильссон

«НИЛЬССОН ЗНАЛ, ЧТО КОМАНДА ПРОИГРАЕТ, ЕСЛИ ОН ПРОПУСТИТ ДВЕ ШАЙБЫ»

— Что случилось с Нильссоном в финале Кубка Гагарина?

— Во-первых, у «Автомобилиста», «Авангарда» и «Сибири» не было такой мощной атаки, как у СКА. Во-вторых, по ходу всего плей-офф мы очень мало забивали. Психологически вратарю очень тяжело играть с осознанием того, что две пропущенные шайбы на 95 процентов гарантируют поражение команды. Для голкипера в таком положении каждый матч как овертайм. СКА в финальной серии в каждом матче первым открывал счет, и вторая шайба означала конец игры. Никто не хочет признавать это: ни я, ни игроки, ни вратари, но так было по ходу всего плей-офф. Это забивается в голову, ты знаешь, что так будет. Андерс был не готов справиться с такой ситуацией, он должен был играть на невероятном уровне, чтобы мы получили хотя бы шанс на победу. В двух матчах СКА забил первым же броском, это всегда бьет по вратарю, но и команда все чувствует.

— Что такого особенного делал СКА? Откуда взялась такая неуверенность, если команда и в серии с «Сибирью» мало забивала?

— Тяжело объяснить. Возьмем финал конференции — как часто у игроков «Сибири» было время и пространство для принятия любого решения? У СКА было все это, посмотрите на их голы в финале. У нас было меньше моментов, и мы не могли реализовать, а Питер за счет мастерства игроков мог забивать. В одном моменте из трех они забивают, если дать им место и время.

Из-за этого вратарь начинает играть по-другому, он начинает думать: «Если я выкачусь слишком далеко, они сделают пас, сыграю слишком глубоко, они забьют». И тогда голкипер начинает играть немножко не в свой хоккей, пытаясь как-то переиграть атаку соперника, что очень тяжело. Я думаю, с Андерсом произошло то же самое, что и с Петри Веханеном в прошлогоднем финале.

Сопернику удалось залезть нам в головы, из-за чего и пошли ошибки, которые обычно не случаются. Я не говорю, что игроки «Ак Барса» не старались, наоборот, они только и делали, что старались, из-за этого думать уже не получалось, пропадало хладнокровие. Причем полевым игрокам это простительно, но когда вратарь начинает пытаться сделать невероятное, биться в каждом моменте, он допускает больше ошибок. В нормальной ситуации голкипер просто играет, этого должно быть достаточно для победы.

— В чем главная причина поражения «Ак Барса»? Многие говорят, что команда не была готова к финалу.

— Когда СКА и ЦСКА играли в финале Запада, многие говорили, что 7 матчей в серии отнимут силы у команд, «Ак Барсу» будет проще. Так вот все, кто так говорил, ничего не понимают в спорте. Когда Питер выиграл четыре матча подряд, игроки получили такой заряд, такой импульс, что им было уже совершенно неважно, кто будет в финале, они бы все равно победили. Тот камбэк дал команде эмоции и уверенность в победе в каждом матче, они знали, что выиграют.

Что касается «Ак Барса», ключевым моментом стал второй матч серии, когда мы проиграли дома 0:1. Это перевернуло серию, пусть даже мы выиграли на выезде. Самое плохое, что мы не забили, потеряли уверенность, отдали ее сопернику.

«БЫЛО БЫ ГЛУПО НЕ ХОТЕТЬ ОСТАТЬСЯ В КАЗАНИ»

— С вами обсуждают формирование вратарской бригады на следующий сезон? Есть ли переговоры о вашем новом контракте?

— «Ак Барс» — серьезная организация, менеджмент рассматривает каждую деталь, после сезона проходит анализ всего чемпионата, выясняются причины, пути решения проблем. Конечно, мы говорили о вратарях, обсуждали будущее команды. Я знаю много клубов, и нигде не проводят такой работы по итогам сезона, как в Казани, многие ведь не в курсе об этом.

— А переговоры с вами ведутся?

— Да, я держу связь с руководством, думаю, скоро что-то станет ясно. Со своей стороны скажу, что очень доволен тем, как строится работа в клубе. «Ак Барс» точно входит в тройку лучших хоккейных организаций Европы, поэтому было бы очень глупо на моем месте не хотеть работать в Казани.