«Я ЕЗДИЛ НА СОРЕВНОВАНИЯ ГЛУХОНЕМЫХ, БУДУЧИ СЛЫШАЩИМ И ГОВОРЯЩИМ»

— Вячеслав, вы должны были поехать и на третью для себя Сурдлимпиаду в 2011 году...

— В 2011 году Сурдлимпиада в Словакии, в городе Нове Место, не состоялась, потому что... словаки просто оказались не готовы к таким масштабным соревнованиям. Им перечислили деньги на строительство спортобъектов, например, лыжного стадиона, но, по слухам, там их просто «освоили». Мы месяц провели на сборах в городе Алексин Тульской области, приехали на общий сбор в Москву за два дня до старта соревнований, экипировались, после чего нам объявили отбой — Сурдлимпиада не состоится. Правда, экипировку отбирать не стали, сказали: всем спасибо, все свободны, ждите следующих стартов в 2015 году. Но я уже не попадаю в сборную.

— Чем это мотивируют?

— Омоложение состава, я в свой 51 год уже не «котируюсь».

— Создастся впечатление, что вы говорите это со зла...

Вячеслав Рахин: «Я ездил на Сурдлимпиады, будучи говорящим. И руководство сборной это знало. Я и раньше это не скрывал ни от кого, кроме медкомиссии»
«Я ездил на Сурдлимпиады, будучи говорящим. И руководство сборной это знало. Я и раньше это не скрывал ни от кого, кроме медкомиссии»

— А что скрывать, что я ездил на Сурдлимпиады, будучи говорящим. И руководство сборной это знало. Я и раньше это не скрывал ни от кого, кроме медкомиссии. Там в регламенте соревнований записано правило, что, если тебя один раз проверили, внесли в общий список участников, то больше уже не будут проверять. А на меня уже давно делали ставку в сборной, лично мне звонили с приглашением из сборной еще в 1995 году, но пока я играл в хоккей на профессиональном уровне, меня не трогали. Ориентировались на игроков из Новосибирска, где есть интернат для слабослышащих, развивают хоккей и ребята играют на первенство города. Оттуда постоянно набирается две пятерки людей, неплохо играющих в хоккей. Но на двух пятерках матчи не вытащишь.

И вот после того как я закончил играть в хоккей, мне поступило предложение сыграть на Сурдлимпиаде. Язык глухонемых я освоил еще с детства, у меня оба родителя не умеют говорить. Скажу так, будучи маленьким, я научился различать слова по движениям губ, когда говорила моя мама, а когда подрос, освоил и язык жестов. Приехал я в сборную, а ее тренировал наставник из Твери, который является первым детским тренером Ильи Ковальчука. И вот он «усилил» нашу сборную еще двумя своими воспитанниками, одноклассниками Ковальчука, тоже не имеющими никаких проблем со слухом. В России нашей задачей стало прохождение медкомиссии.

«НА МЕДИЦИНСКОМ ОСМОТРЕ ПОДСОВЫВАЛИ ВМЕСТО СЕБЯ ДРУГИХ»

— И как это прошло?

— Я с детства освоил, какие звуки слышат глухонемые. Моя мама, к примеру, не слышала звонка в дверь, но различала стук. То есть звонкие звуки она не различала, а на глухие реагировала. Вот я научил ребят, как вести себя на медкомиссии. Но все напрасно, врач расколола их на раз. Причем ребята почему-то решили вести себя не как глухонемые, а как полные идиоты, имбицилы какие-то (хохочет). Уставились в одну точку, ни на что не реагируют. Врач что-то в бумажках понаписала, потом повернулась к нам: «Ну, симулянты, зачем вы пришли комедию ломать?» Короче, решали вопрос в самой высокой инстанции, руководство сборной говорит: «Надо для страны, без них хана!» Врачиха начала объяснять, что может по шапке получить, и тут наш «глухонемой хоккеист» встрял: «Да мы вас не подведем!» Врачиха от неожиданности чуть со стула не рухнула (хохочет).

А на Сурдлимпиаде мы подсовывали вместо себя других. Причем один из наших был рыжий, другой лысый, а среди глухих ни одного рыжего или лысого. Короче, нашли одного, более-менее похожего, объяснили ему на пальцах, что надо постричься наголо. Он чуть не плачет, руками машет: не буду — и все! Заставили, соскоблили ему волосы, он обиделся, зато стал похож точь-в-точь на одного из требуемых к дозаявке хоккеистов. С рыжим оказалось самое сложнее, его двойник там фото на бейджике прикрывал, но в итоге тоже прошел медкомиссию.

А сейчас проверки осуществляются легко и просто. Есть трубка, присоединенная к компьютеру. Ее суют в ухо, и сразу становится ясно — не слышит человек или симулирует.

— И как вы, говорящие, сдерживали слова и эмоции на площадке?

— Самое сложное было на Сурдлимпиаде 2007 года. Мы вели в финале с Канадой — 2:1, если бы выиграли, то стали бы чемпионами. А тогда суммы наших премий приравняли к премиям здоровых спортсменов — 50 тысяч долларов. И вот в концовке матча выходят на меня канадцы два в одного, я, «как учили», перекрываю передачу, заставляя канадца, владеющего шайбой, бросить. Он бросает, а наш голкипер Андрей Василевский отбивает ее блином не в угол площадки, а прямо на клюшку второго канадца. Тот забивает, когда до звания чемпионов нам оставалось дотерпеть минуту с небольшим. Даже тогда я сдержался и на площадке, и в раздевалке. Василевский сказал, что его аж трясло в те секунды. А пацаны наши глухонемые плакали в тишине. Нам, конечно, дали по 25 тысяч долларов за второе место, но могло бы быть в два раза больше.

— Василевский? Тот самый?

— Да, в прошлом вратарь «Салавата Юлаева», а сейчас отец двух известных хоккеистов. А что касается сдерживания эмоций... Меня поначалу, честно говоря, смех раздирал. Мы выходим на площадку, а на трибунах собираются группы поддержки из членов сборных из других видов спорта. С плакатами и... с барабанами и дудками. Ну какие дудки, какие барабаны? Кто их слышит, кроме нас, троих здоровых? И вот играешь, на площадке вскрики раздаются гортанные, с трибун точно такие же вскрики и дудки с барабанами устраивают какофонию. Я думаю: что за зверинец такой, хоть стой, хоть падай, хоть со смеха умирай? (смеется). Вся трибуна болельщиков на руках общается, а на площадке только и слышно: барабанный бум-бум-бум, «Оу, Оу» — и все!

«КАНАДА И США ВООБЩЕ НЕ СТЕСНЯЛИСЬ»

— Еще у каких-то сборных были подозрения на «липачей»?

— Канада и США — без вопросов. Канадцы на первой Сурдлимпиаде подготовили справочник, где против каждого из игроков своей сборной было краткое досье. И, согласно ему, значилось, что практически все они стояли на драфтах разных лет, перечислялись все их регалии. Ты вот можешь поверить, что такая команда хоккейных талантов будет среди глухих? И играли они, было видно, вполсилы. Нас раздели — 11:1. И на американцев есть подозрения. Игроки обеих команд навесят на уши микрофоны, якобы чтобы усиливать звук, а жестами практически никто не общается. Вот немцы, шведы лично у меня вне подозрений, они и руками машут, и уровень у них откровенно слабоват.

— Почему ты глухонемых считаешь обязательно слабыми спортсменами? К примеру, в сборной Словении по баскетболу играл Миха Зупан, он еще был легионером в питерском «Спартаке».

— Бывают, конечно, исключения. У нас недавно по высшей лиге играл голкипер глухонемой. Тот же Андрей Василевский, бывший голкипер «Салавата Юлаева», тоже слышал только на 50 процентов.

— Какие премии вы получали?

— В 2003 году за бронзовые места заплатили по 10 тысяч рублей единовременно. Потом четыре года выплачивали президентскую стипендию по 16 тысяч рублей месяц. Плюс дали звание заслуженных мастеров спорта, мне лично выдал удостоверение Вячеслав Фетисов, который на тот момент был министром спорта России. По поводу премии на второй Сурдлимпиаде я уже сказал, и потом мы также получали четыре года по 30 тысяч в месяц.

БИЗНЕС НАЧИНАЛСЯ С НИЖНЕГО БЕЛЬЯ В НИЖНЕМ ТАГИЛЕ

— Каким образом ты оказался в бизнесе?

— Это случилось на закате хоккейной карьеры. Помню, играли в 1996 году, в Серове, после матча сидели с партнерами по команде Андреем Писаревым и Равилем Фазлеевым, раскидывали пасьянс, общались. Вот уже и возраст подходит, пора заканчивать, а что дальше? Может, бизнес замутить? Тогда надо что-нибудь купить, чтобы потом продать. Вот и пошли мы в магазин, а там продается нижнее белье. И у нас тут мысль: скоро же 8 Марта, надо купить и в Казани продать, там с этим товаром напряженка. Скинулись по 20 тысяч, если переводить на нынешние деньги. Отыграли в Серове, переехали в Нижний Тагил, а там нам три дня жить до игры. Подумали, зашли в магазин, договорились с продавщицей о том, что оставляем на продажу штук пять этих бикини. День проходит, наш товар лежит, второй. На третий день нам уже уезжать, и тут мы придумываем гениальное и простое одновременно решение. Ловим на улице симпатичных девушек, даем им деньги и просим купить бикини. Пять девушек зашли, купили, и тут мы нарисовались, якобы мимо шли. К нам директор магазина кидается: «Мальчики, у вас есть еще товар?» Короче, скинули мы его оптом и выручили за эту операцию 100 процентов прибыли.

Приехали в Казань, и мне в голову стрельнуло, что у меня в Димитровграде родственники живут, а там паласная фабрика есть. С чего я решил паласами торговать — фиг знает. Начали их возить, и тут у меня ими теща по выходным торговала на рынке. Потом познакомились с Раисом Закизяновым, с ним в группе моя супруга по молодости занималась конькобежным спортом. А у него были наметки по сбыту мебели. Подтянули Раиса и его товарища Серегу Михайлова.

Все вместе мы организовали ООО «Гран», директором стал Закизянов, но мы все вместе были в ней на равных правах. Первым делом начали возить стенки из Великих Лук с вращающимся баром. На тот момент это был последний писк кухонной мебельной моды. Мы даже в магазин ничего не разгружали, продавали прямо с колес, как только фуры приезжали. А их было по две-три в неделю, и в каждой по 25 стенок.

— И тут грянул кризис...

— Да, но в 1998 году нас едва не прибило собственное головотяпство. Кризис был связан с тем, что мы из Беларуси привезли мебель на 50 тысяч долларов под реализацию. И 12 августа всем «колхозом» уехали на отдых в Турцию, забив магазин и все склады мебелью — «торгуйте, девчонки!» Они и наторговали. Доллар растет, а у нас мебель стоит по старым, до дефолтовским ценам. Нам бы сообразить, тормознуть, что за бесценок все распродаем. А мы кайфуем в Турции. И даже когда приехали через неделю после дефолта, мы не сообразили, что торговали себе в убыток. Все распродали, и только потом дошло, что долг в 50 тысяч долларов мы выплатить не можем. Белорусы пошли нам навстречу и обещали подождать до Нового года. И за это время до Нового года мы пахали как папы Карло. У нас клиентская база увеличилась в четыре раза, и все долги, как и обещали, вернули. Более того, мы так развернулись, что открыли свой цех мягкой мебели, который работал в три смены. У нас в штате были уже 60 человек. Один магазин в собственности и несколько торговых площадей в аренде в «Мебельграде», в «Савинове», в МУМе.

При этом мы сами ни от чего не отказывались, на чем можно было заработать. Полиэтиленом занимались, возили его в Липецк, оттуда везли холодильники Stinol. Сигареты возили, когда они превратились в дикий дефицит. Их нельзя было вывозить с фабрики, так мы две фуры набили, а для прикрытия закрыли все это сливочным маслом. Нам народ доверял, давая товар под реализацию. А схема была такая, что мы везли сигареты с Димитровграда, там брали паласы, везли их в Мензелинск, там был слет доярок. У нас были не паласы, а «ковры-самолеты», потому что они разлетались в три дня и мы успевали расплатиться за сигареты и быть в плюсе.

А второй удар по бизнесу у нас был в 2001 году, 11 сентября, когда в Америке в две башни-близнецы самолеты врезались. И тут уже, наоборот, доллар резко упал. У нас очень сильно упал сбыт, пришлось сокращать штат, и именно с того времени началось умирание нашей фирмы. Правда, я считаю, что мы еще могли бы спасти бизнес, но сами не захотели.

— Как говаривал персонаж рассказа О. Генри — «Трест может лопнуть только изнутри»?

— Да, так и произошло. Только изнутри и распадаются компании, подобные нашей. Мы вначале продали магазин, а потом и базу.

— Оба ваших партнера по бизнесу Равиль Фазлеев и Андрей Писарев стали родоначальниками хоккейных династий, их сыновья Радель Фазлеев и Андрей Писарев-младший стали профессиональными спортсменами. У вас же сын тоже занимался хоккеем, почему дальше не пошел?

— Поправлю тебя, у Писарева сын в прошлом году закончил с хоккеем. Последней его командой была «Ариада» из Волжска. Но ее тренер Ильнур Гизатуллин ушел из «Ариады» в тольяттинскую «Ладу», в Волжск пришел новый тренерский штаб, и Андрей Писарев-младший закончил с хоккеем. Он теперь отец малышки Андрианны Андреевной.

Что касается моего сына, то его однокашниками являются Кирилл Петров из «Ак Барса», Саша Сумин, который сейчас играет в Альметьевске. Еще Азат Калимуллин закончил сейчас играть, и все его бывшие тренеры перекрестились. А у сына... Честно скажу, лень-матушка родилась раньше его. Выходил на площадку, палец в нос засовывал, все бегают-работают, а он... Не обстоятельства, не тренеры, именно сам стал преградой на своем пути к большому хоккею. Тем более что тренером моего сына был мой друг, партнер по СК имени Урицкого Андрей Макаров. Как он ни пытался вылепить из Рахина-младшего хоккеиста, как бы отец ни внушал — никакого толка. Любовь к хоккею у сына проснулась, когда он уже закончил регулярные тренировки и начал играть на студенческом уровне. Но уже поздно.