«Власть может жить и без писателей...»

И ДВОЕ ИЗ ТРЕХ — ПЕНСИОНЕРЫ

Что сразу отмечаешь при входе в банкетный зал — здесь почти нет людей, которым не захочется уступить место в транспорте. Сейчас в союзе состоят 330 писателей, их них 210 — пенсионеры. Многие не пришли по состоянию здоровья. Хотя, судя по количеству столов, позвали всех. Так что многие стулья пустуют. Однако некоторые находятся в здравии, например, поэт Равиль Файзуллин, который состоит в союзе с 1965 года и до недавнего времени работал главредом ведущего литературного журнала республики «Казан утлары».

— К писателям изменилось отношение, — говорит он. — Их влияние на жизнь уменьшилось. Я могу это точно сказать, я знаю союз очень хорошо, снаружи и внутри. Я писал его историю — по собственным наблюдениям и с чужих слов. Писатели в советскую эпоху были нужны партии, через них продвигалась идея и идеология. Сейчас идеология эфемерна. Власть может жить и без писателей, на первое место вышли деньги. Но в Татарстане положение писателей всегда было достаточно устойчивым. Хотя бы потому, что, когда этот народ потерял государственность, именно писатели сделали многое — по образованию, воспитанию. И даже сейчас эта роль сохраняется. К тому же история союза — это духовная история общества. Не как, скажем, у «Татнефти», нашей основной силы. Их история — частная. А наша — общая. В 90-е в Татарстане был духовный подъем. Для нас это было настоящим пробуждением. Тогда как раз открылись гимназии, оттуда вышли нынешние новые писатели. Как будет дальше, я даже боюсь загадывать. Сейчас мы существуем больше по инерции.

— Есть-есть молодые авторы, — говорит Мадина Маликова, чьи детские произведения раньше знал каждый школьник. — У нас вот в Муслюмовском районе ими в свое время занимался лауреат Тукаевской премии Зульфат. Среди них попадаются весьма талантливые ребята. Уж поверьте, мы там прилагаем все усилия для сохранения татарского языка.

Тем временем в зале происходит броуновское движение. Некоторые авторы долго ищут себя в списке, пытаясь понять, с кем они сидят, потом начинают меняться, потому что не находят никого из близких знакомых. Среди них — потерявшиеся тюркские делегаты, прибывшие сюда в рамках проекта ТЮРКСОЙ «Казань — культурная столица тюркского мира», которые не могут понять, куда им идти и куда садиться.

Поэт Равиль Файзуллин

БОРЬБА МОЯ ТОЛЬКО НАЧАЛАСЬ»

Впрочем, уже через час-другой можно увидеть разнообразные благостные картины, как, скажем, председатель набережночелнинской писательской организации Вахит Имамов принимает поздравления в связи с подписанием указа о вручении ему Тукаевской премии. Как мы и предсказывали, его книга «Утлы дала» («Огненная степь») получила одобрение комиссии по вручению премии.

— Я давно уже не мальчик, — говорит писатель. — Все-таки у меня вышло 20 книг, и этот роман я создавал, 12 лет копаясь в архивах. Я считаю, что премия — это первый этап борьбы. Потому что герои романа, исторические персонажи, так и не появились в учебниках истории, их именами не названы улица. Все знают, скажем, Салавата Юлаева, а у Кучума были тысячи воинов, он был гораздо более крупной фигурой. Так что борьба моя только началась.

БЕЗ ФОРМАЛИЗМА ВООБЩЕ НИКАК

Само мероприятие устроено так, что можно полностью игнорировать происходящее на сцене. А там, к примеру, представители аналогичных союзов из других республик и стран читают стихи, стараются говорить максимально приближенно к татарскому (благо казахам и узбекам для этого надо лишь избегать кое-каких грамматических конструкций). Заливается соловьем Рустам Маликов, артисты пляшут под «Апипу». Выдаются памятные знаки «За достижения в культуре», раздаются грамоты. На этом фоне писатели едят, пьют, закусывают и обсуждают коллег. Из первых лиц — только министр культуры Айрат Сибагатуллин, хотя ожидали и Ильсура Метшина, и Минтимера Шаймиева, и Василя Шайхразиева.

Зато добралась (с небольшим опозданием) делегация крымских татар. Как объяснил глава Алуштинского регионального меджлиса Энвер Арпатлы, делегация разделилась на две группы, и пока одна отдыхала, другая встречалась с президентом, а потом они менялись ролями: «Цели у нас пока что простые — познакомиться с городом, с народом, обменяться опытом». Некоторые впрочем, не скрывают, что приехали чисто за компанию.

Рустам Маликов

Определить порой, кто есть кто, сложновато, все-таки это не медиаперсоны. С другой стороны, книги Фоата Садриева, Набиры Гиматдиновой, Марата Кабирова и других пользуются достаточной известностью. Однако даже их поклонники не опознают их сразу.

Вот пробирается к выходу Айдар Халим. Он точно должен знать, зачем нужен союз.

— Смотря чем он занимается. Если жизнью писателя, его творчеством, оценкой творчества, налаживанием связей между писателем и народом, то нужен. Если это чиновничья игра, не нужен. Чтобы писать, создавать образ посторонний, никто не нужен. Потому что писатель постоянно, бедный, пишет, а заботы о его жизни, гонорарах, издании книги должен брать союз. Но у нас таких нет. Так что это все формализм. Но, получается, и формализм возможен. Потому что если не так, то вообще ничего не будет.

СДЕЛАЙ САМ

Среди татарстанских писателей формируются и династии. Представитель одной из них — Альбина Абсалямова, внучка писателя Абдурахмана Абсалямова, прогремевшего в 60-е на всю страну романом о врачах «Ак чәчәкләр» («Белые цветы»).

— Если ты состоишь в союзе, у тебя есть несколько преференций. Скажем, ты можешь публиковаться в Таткнигоиздате, — говорит Абсалямова. — И они, кстати, выпускают сейчас качественные книги. Конечно, 30 лет назад это давало вообще все: от квартиры и дачи до выездов в санатории. Теперь надо обо всем заботиться. Реальных плюсов тут нет. Да, можно чего-то и ждать, но я сама стараюсь организовать все свои мероприятия. И здесь есть какая-то творческая общность. Не совсем бестолковая. Хотя когда три года назад отмечалось 100-летие моего дедушки, классика татарской литературы, в союзе мне сказали: зачем проводить торжественный вечер? Он же не поэт. Песен не писал, петь будет нечего. Давай сделаем лучше передачу на ТНВ. Я поняла, что надо самой приложить все усилия. И хорошо еще, что я знаю, как все это организовывать, дойти до чиновников. Потомки других писателей, которые гремели 30 лет назад, чье творчество не стало хуже, они в итоге останутся с носом. К сожалению, союз этому времени уделяет мало, а больше занимается продвижением ныне живущих. Мне обидно за классиков. Я два года была директором музея татарской литературы в процессе его создания и поразилась, сколько всего у нас написано интересного. И это не востребовано. Есть люди, которые хотят это читать, но добраться им до материала нелегко.

Альбина Абсалямова

Ближе к концу вечера, когда зал уже полупуст, а оставшиеся полностью увлечены разговором, со сцены стихи читают молодые поэты, недавно вступившие в союз.

— Это было просто, — отмечает один из них Зульфат Мухаметшин в разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online». — Я сам этого не добивался. Старшие, уважаемые товарищи мне предложили вступить. Я подумал, что это будет нелишне. И я не разочарован. По крайней мере здесь что-то делается. Хотя бы в плане проведения юбилеев, установления памятных досок. Уже хотя бы это неплохо. Раньше, конечно, говорят, были другие условия. Я даже не думаю о том, что такое союз сейчас. Мне кажется, это мелочи. Сейчас многое вообще изменилось. К примеру, осуждается нормальное отношение в семье. И на писателей порой смотрят как на странных людей. Просто есть много разных писателей. Есть и пустозвоны, которые попали в союз, ходят, машут книгами. Портят всем нам репутацию.

...Постепенно писатели расходятся. Но даже у гардероба ведутся переговоры.

— Эй, друг, пришли мне на почту стихов, штук 15, — говорит старший товарищ младшему. — Опубликуем, только фотографию дай поновей. И номер будет летний, так что никаких стихов про осень. И обязательно на разные темы: и про любовь, и про природу. Ты же многопрофильный автор, я знаю.